Стиснув зубы и, стараясь не обращать внимания на рану, кое-как успел отбить еще один ее удар и… И снова боль, но уже справа. Она опять смогла достать меня.
Ка-а-ак, Хаос побери?
Почувствовал, как в левом сапоге захлюпало — первая рана давала о себе знать обильным кровотечением. Даже если в дальнейшем я буду успешно отражать все ее атаки, то все равно проиграю. Дункан как-то рассказывал, что потеря крови соперником — тоже сулит тебе победу. Ведь не обязательно сразу убивать — можно дождаться пока враг истечет кровью или ослабнет настолько, что не сможет больше держать меч. Зараза!
Закричав от досады и обиды, что для меня все заканчивается так, я просто бросился вперед. Затягивать бой стало глупо.
Такого моего финта девица явно не ожидала. Она ударила мечом, и я его принял на стрелковый наруч, безжалостно гробя уникальный механизм, но отводя опасный клинок в сторону, и врезался плечом в девушку. Попытался еще ткнуть девицу мечом, но она провернула корпус и перехватила мое запястье, а в следующий момент мы оба врезались в изящный витраж галереи.
Хаос!
Цветное стекло лопнуло, и мы с ней полетели вниз. Еще только начиная падение, я подсознательно как-то умудрился извернуться и оказаться сверху, так что при соприкосновении с землей в теории мне должно было больше повезти. Однако почти тут же наш полет резко замедлился, а в следующий миг воительница заехала мне кулаком прямо в нос. Из глаз посыпались искры. А затем мы столкнулись с землей.
Встряхнуло, и я кубарем слетел с девки. Увидел голубое небо с облаками, услышал шум битвы неподалеку, рев монстров и крики людей. Взгляд сам с собой упал на разбитые витражи галереи, с которой мы рухнули.
М-да. Высоковато. Просто чудо, что не разбился. Или нет?
Вдруг рядом кто-то застонал. Приподнял голову. Девка стояла на четвереньках лицом аккурат прямо над моими ступнями и оглушено трясла головой, пытаясь прийти в себя — наше падение хоть и вышло замедленным, чем обычно, но бесследно все же не прошло.
Мысль еще не успела сформироваться, но тело уже действовало. Нога резко взметнулась ввысь.
— Получай, сука!
Эх. Знали бы вы, с каким неожиданным для себя садистским наслаждением я впечатал ногой в ее прекрасное лицо. В удар было вложено все: и злость от происходящего, и боль от ран, и страх смерти от уже проигранной схватки, и ужас от падения с высоты, и даже радость от неожиданного и невероятно успешного приземления. Голова воительницы откинулась назад, и она завалилась на бок, тут же обмякнув. Добивать ее я не стал. Сел и огляделся.
Повсюду шла битва. Серых обезьян я не заметил, и на первый взгляд мне показалось, что обитатели замка сражаются друг с другом. Но потом я осознал, что те бьются вовсе не друг с другом, а с ожившими мертвецами. Да, часть стражников и наемников были мертвы, но вовсе не лежали на земле как нормальные покойники, а ходили на своих двоих и даже атаковали бывших товарищей. Память тут же услужливо подбросила упоминание Изенгардом какого-то некроманта. Видимо, его работа.
А затем я услышал какой-то непонятный стрекот. Повернул голову на звук и сначала не поверил своим глазам. На одной из крепостных стен сидел огромный, мать его, кузнечик! Кузнечик!
Зажмурился. Посмотрел снова.
Кузнечик размером с одноэтажный дом. Сидел и неторопливо по-деловому пережевывал в своих жвалах останки человека, помогая себе передними лапами. Второй такой же крутился внутри замка осыпаемый стрелами и заклинаниями.
Хаос! Надо валить отсюда поскорее.
Глава одиннадцатая
«Кавалерия». Продолжение
Несмотря на неожиданность нападения гулей, тех не без потерь, конечно, но все же вырезали достаточно быстро. Причем основная тяжесть задачи легла на плечи наемников. Нерасторопная и заплывшая жиром местная стража, вряд ли бы сама смогла одолеть стаю.
Впрочем, гибель зверюшек не расстроила Ишмаэля. Примерно чего-то такого он и ожидал. Серокожие падальщики хороши против фермеров и крестьян или одиночек, но вот против настоящих сработавшихся и опытных воинов они не котировались. Поэтому едва в битве появились первые трупы, юный некромант перешел к следующему шагу своего вынужденно форсированного плана. И вскоре на поле боя появились первые ожившие мертвецы. Поначалу их было не много, но смерть продолжала собирать свою жатву и войско Ишмаэля росло. Ряды защитников наоборот стали редеть.
