* * *
Вил спешил на околицу деревушки, которая служила ему домом с самого дня его появления на свет. Вейер был древним поселением на окраине церковного поместья, однажды пожалованного епархии Майнца самим императором Фридрихом Барбаросса. Впоследствии архиепископ основал в деревне Вилмар аббатство и передал ему бесчисленное количество деревушек, чтобы создать скромное, но прибыльное поместье.
Жители Вейера были, в большинстве своем, подневольными сервами – людьми, которые по закону были связаны клятвой предков служить тому, кому принадлежали эти земли. Владей они какой-либо землей по наследству или нет, их статус зависимых не изменялся: они не могли оставлять имение, жениться, покупать или продавать – все, что значимого совершает человек за жизнь, – без позволения и уплаты налога духовным господам.
К немалой тревоге вейерского люда, сменявшие друг друга аббаты отказывали в строительстве ограды вокруг подопечных деревень, уповая не на защиту физических укреплений, а на силу руки их доверенного союзника, лорда Рункеля. Тем не менее, аббатство управляло Вейером благосклонно и со строгостью, на которую редко можно было пожаловаться. Наипаче, для поддержания духовной жизни паствы, приютившейся в расселине, различные архиепископы Майнца добросовестно поддерживали старую каменную церковь, когда-то давно выстроенную Карлом Великим. Ибо отсюда епископским священникам надлежало присматривать за скромным приходом: им было положено причащаться от лица народа, утешать находящихся при смерти, одарять надеждой при крещении, и предоставлять убежище от искушений сатаны и людей. Итак, поколения пахарей, дровосеков, пастухов и немногих торговцев вели непритязательную жизнь под покровительством аббатства, довольные теми редкими радостями, которые выпадали на их долю. Каждый безропотно сносил свое, предопределенное веками, положение, готовый подчиниться порядку своей Церкви и законам поместий, в которых были рождены. Долгие часы этот славный народ должен был проводить на бескрайних полях поместья – землях своего господина, – плестись за медлительными быками с колесным плугом, косить и молотить урожай зерновых, выполнять другие многочисленные работы. Но они занимались не только услужением аббатству. У некоторых были свой скот или птица, которые также нуждались в уходе, а некоторые жители трудились на собственных наделах – хайдах. Многие женщины вырезали ложки, пряли шерсть, плели корзины или ткали на продажу. При всем при этом каждому семейству приходилось содержать огородик, обнесенный плетнем, где они могли бы выращивать овощи и съедобные травы на весь год.
Отец Вила был сельским пекарем. Предыдущие поколения его рода служили у монахов пастухами, жили рядом с селением Вилмар в скромных домишках под защитой монастырских стен. Однако, согласно семейной легенде, Юст, прапрадедушка Вила, уличил аббатского настоятеля в мошенничестве с деньгами. Смекалистый старик быстро сторговал свое молчание за несколько необычное вознаграждение. Юсту и его сыновьям были переданы некоторые особые обязанности, но было заключено и соглашение на будущее: его праправнуки по мужской линии будут обучаться в аббатской школе, где их наставлением в арифметике, астрономии, латыни и риторике займутся монахи. Обещание было выполнено, и его исполнение как раз пришлась на долю Вила и Карла.
Вил скользил в ночи, убаюканный мерным хлюпаньем собственных шагов по дороге, недавно вымокшей под благодатным дождем. Он выбрался из вейерской расселины и теперь уверенно спускался по длинному пологому откосу к реке Лан и деревне Вилмар, которая лежала по обеим ее берегам.
Вскоре, после того как отзвонили колокола заутрени, он вошел в спящую деревню и направился на другой ее край к монастырю, обнесенному крепостной стеной. Подойдя, он остановился под мутной полной луной и уставился на строение, неясные очертания которого были огромны и зловещи. Слегка раздраженный неведомым, цепенящим ужасом, который вдруг стал обуревать его, он закрыл глаза и отдался под защиту воспоминаний о летних днях, проведенных внутри монастырских стен. Он увидел, как они с Карлом и группкой послушников внимают наставлению доброго брата Лукаса, который осанисто сидит на своем жестком деревянном табурете в тени липового дерева… Мальчик успокоился.
