— Позови Лазерса, — приказал Ласкарий появившемуся слуге…
— О, мой король, я вижу вы в дурном настроении?
— Это так. Как только я стану королем, казню эту гадину Луктию.
— А чем она не угодила вашему величеству?
— У нее оказался слишком длинным язык.
— Но, ваше величество, это вам всегда в ней нравилось.
— Да не это, а то, что она растрепала всем и деду тоже, что я хочу казнить мою корову.
— Ах, вот оно что. И вы хотите ей отомстить.
— Хочу. А ждать, когда стану королем, не могу. Помоги мне ей отомстить. Ей и ее роду. Они все такие мерзкие. Ее отец, жалкий дворянчик, губу раскатал, графом сделаться захотел. Я пошутил, а он всерьез подумал. Может снова подбросить кошелек. Ей и ее отцу?
— Второй раз могут и не поверить. Ваш отец и ваш батюшка, да и дядя тоже, с большим неодобрением отнеслись к казни этих двух воров.
— А им — то что за дело? Казнили каких — то двух людишек из черни.
— Это были сыновья уважаемого члена гильдии конезаводчиков. И, как говорят, честные.
— Честные? Это смешно. Нет честных людей. Все лгут. Все!
— Конечно, вы как всегда правы, ваше величество. Парни просто прикидывались честными.
— Конечно, прикидывались. Чтобы украсть мои кошельки! Но как все же отомстить Луктии?
— Самой Луктии или кому — нибудь из ее родных?
— Самой. Хотя пока можно и родне. Даже так лучше! Пусть помучается, зная, что она будет следующая. Да, так даже лучше!
— Тогда начни с ее младшего брата. Он недавно женился.
— На ком?
— Тоже какая — то дворяночка. Но тебе она понравится.
— И в чем будет месть?
— Пригласи сегодня Луктию, ее отца и брата с женой. А дальше ты знаешь. Пусть все будет происходить при них.
— И..?
— После этого прогонишь Луктию и будет встречаться с женой брата. До тех пор, пока та не забеременеет.
— А причем здесь Луктия?
— Брату Луктии очень не понравится, что ребенок будет не его.
— Но он будет воспитывать сына короля! Это же честь для него!
— Нет, только не для ее брата. Он будет взбешен.
— Он, а не Луктия. Ей — то что? Взбешен, не значит умерщвлен.
— Может и до этого дело дойдет. Брат у Луктии совсем молодой, таких любят хаммийцы. К тому же он дворянин.
— Ты предлагаешь его схватить и продать хаммийцам? Это было бы хорошо.
— Нет, ваше величество. Продадим, они погорюют и забудут. А надо, чтобы не забывалось, чтобы каждый день напоминало. Живот его жены будет напоминать, а затем рождение бастарда. Это с одной стороны. И сам брат, обесчещенный хаммийцами прямо здесь, в вашем замке.
— Это интересно. Ты молодец, Лазерс, здорово придумал.
— Только, мой король, как бы он не наложил на себя руки. Он может. Мнит себя дворянином в каком — то там колене.
— Дворянчик. Почти как чернь. И что же делать?
— А пусть его родные от него не отходят. Чтобы руки на себя не наложил.
— Здорово! И чтобы все знали, что это за длинный язык этой гадины! А когда стану королем, ее посажу на кол!
Но запланированная месть пошла совсем не так, как ожидал Ласкарий. Блокс, брат Луктии, не стал пассивно смотреть, что задумал сотворить с его женой юный виконт. Он вмешался, с силой толкнув Ласкария в грудь. Подросток упал на пол, испуганно прикрылся руками и закричал.
Ворвавшиеся стражники схватили Блокса, гневно нависшего над виконтом.
— Он меня хотел убить, — плаксиво выкрикнул подросток. — В камеру его, туда, вниз. И этих всех туда же.
— Ты видел, Лазерс? — обратился Ласкарий, когда стражники увели семью Луктии.
— Да, ваше величество, это неслыханно. Может быть, его подослали из Лоэрна?
— Он ведь мог достать меч! А ты почему меня не защитил?
— Я пытался сделать, мой король, но…, — Лазерс замолчал, не зная, что сказать.
— Что «но»?
— Брун, отец этих преступников преградил мне дорогу. Да, точно так. Я теперь припоминаю, что он сделал это специально. И в руке у него что — то было. Кинжал! Если бы не я, ваше величество, то Брун вас зарезал бы!
— Ой!..
— Я вас спас, мой король! Это заговор! Нужно немедленно сообщить графу. В замке еще могут оставаться их сообщники.
— Тогда иди и сообщи. Нет, стой! Я не могу оставаться один. Пусть вызовут солдат личной графской сотни…
Граф Эймуд узнал о покушении на его внука уже через час. Весть принес начальник графской стражи барон Леватье. Барон прекрасно знал, что за внук растет у его сюзерена. Да и баронет Лазерс вызывал у него только чувство презрения. Ничтожество, прилипшее к юному виконту.
