Волан с войском вышел из столицы через три дня. Он хотел задержаться подольше, оттягивая время принятия решений, но король Пургес Первый был настроен решительно, дав графу всего два дня для подготовки военной экспедиции. Да и барон Суркос тоже теребил своего сюзерена. В два дня, конечно, не уложились, не успели бы при таком безалаберном отношении к подготовке предстоящего похода и за две седмицы, но по истечении трех дней жесткий приказ короля отправил жарким утренним днем тысячу двести вооруженных людей на южные земли королевства.
Через седмицу, уже приблизившись к границам Сейкурского графства, перед Воланом предстала дорожная развилка. Прямо на юг уходила дорога к его столичному графскому городу, а вправо тянулась плохонькая дорога, ведущая к сейкурским замкам, находящимся на западе графства. Волан остановил движение и надолго задумался. Из тягостного для его ума раздумья вывел тысяцкий барон Брюлет.
- Ваша светлость так долго о чем-то думает? - не без издевки вопросил барон.
- Да, я вот подумал, а может быть, стоит свернуть направо и зайти Ксандру в тыл? То-то он неприятно удивится! - Волан предпринял робкую попытку объяснить свое желание свернуть в сторону от предстоящей встречи с ларским войском.
- Его величество наверняка очень неприятно удивится, как только узнает, что у его графа появились такие мысли. Хотя, может, и порадуется, что мысли появились. - В словах Брюлета был намек на постоянно девственное состояние ума графа.
- Правда? Вы тоже так думаете? Будем сворачивать?
- Свернем... через пару часов. Сойдем с дороги на ночной привал, милорд. А я пошлю-ка гонца к королю. Ему будет очень интересно узнать о вашем желании.
- Э...э, но я только предположил...
- Так и я всего-навсего только сообщу королю.
- Барон! Мы идем на юг! Начинайте движение.
Когда после отъезда Брюлета, Волан остался наедине с Суркосом, он первым делом воскликнул:
- Барон! Сколько можно ждать и терпеть!
- Ваша светлость, все эти дни Ноксон ни разу не оставался один. С ним все время был кто-то из его людей.
- Можно подумать, что есть люди, которые отказываются от денег. Заплатили бы не только Ноксону, но и его человеку!
- Вы правы, милорд. Но правая рука Ноксона... Его зовут Лайс. Я навел о нем справки. Очень непонятно. Или продувная бестия, почище любого, либо... совсем непонятно. Такое ощущение, что он чей-то человек. Был случай, когда его взяли с поличным за ограбление с убийством. И ведь выпустили!
- Значит, заплатил.
- Такие деньги? Откуда они у него?
- Вот как? Тогда почему отпустили?
- Как бы он не наблюдает за Ноксоном. Пургес очень недоверчив.
- Ты хочешь сказать, что этот Лайс шпионит?
- Это называется стукачество, милорд. Я думаю, что Лайс - королевский стукач.
- Вот как? Но он же не все время находится подле Ноксона, верно?
- Да, милорд, это так. Но тогда рядом с Ноксоном оказывается кто-то другой из гвардейцев.
- И он тоже стукач?
- Не знаю. Но может быть.
- Суркос, убей Лайса! Найди возможность и сделай это! И тогда с Ноксоном можно найти возможность поговорить наедине.
- Я попробую милорд, но тогда нужно, чтобы Лайс на какое-то время остался один.
- Суркос, решай сам, не сваливай на меня всякую ерунду! Один, не один, - я хочу, чтобы Лайса убрали. Кинжал, яд или что еще - решай сам! Но выполни!
- Хорошо, милорд.
Между тем, войско, ведомое Брюлетом, двинулось вперед. Через несколько часов солдаты остановились на ночной привал и уже в первой половине следующего дня перешли сейкурскую границу. Здесь начинались земли Волана. И в пяти днях перехода лежал его столичный город. Еще утром барон Суркос послал несколько десятков своих людей в замки местных баронов с известием о появлении сейкурского графа. А через пару часов после перехода границы к Волану доставили гонца от барона Гридура, чей богатый замок находился в одном дне пути от столицы графства.
В этот момент Волан вместе со своим неразлучным фаворитом Суркосом разговаривал с десятником Ноксоном. К графу десятника позвал Суркос, рассчитывая, что на этот раз Ноксон останется один. Но вместе с ним, к явному неудовольствию Волана и Суркоса, увязался Лайс.
