А голос-то тонкий, как у ребенка, хотя парню, получается, уже двадцать один год.
- Подними голову, Тирт.
Парень робко ее приподнял и в тусклых глазах Сашка вдруг заметил искорки ненависти и злобы. Интересно, на кого он злится? На него, Сашку? А почему? Из-за чего?
- Я хочу выкупить тебя у торговца. Что скажешь?
- Как будет угодно господину.
- И отпустить тебя на волю.
- Как будет угодно господину.
- Ты разве не хочешь стать свободным?
- У меня не может быть других желаний, кроме как угодить моему господину.
- Я могу вернуть тебе замок Венсан. Ты станешь настоящим бароном.
Только теперь Тирт потерял свою отрешенность. Глаза слегка прищурились, а губы плотоядно сжались.
- Что скажешь? Или тебе все равно? Тогда зачем мне тебе помогать?
Тирт неожиданно упал на колени и тонким фальцетом вскрикнул:
- Господин, я буду всегда вашим рабом! Буду выполнять всё, что прикажете. Я буду самым верным вашим псом!
- Ладно, иди. Выйди из палатки. Хелг, заплати этому сорок монет.
- О, великодушное ваше сиятельство! Я еще потратился на дорогу, на кормёжку Тирта и на его новую набедренную повязку!
- Новую? Что-то на новую она не похожа.
- Он очень неряшлив, успел изгрязнить и порвать!
- Да, я понимаю, что повязка стоит очень больших денег, - Сашкин сарказм немного уменьшил пыл хаммийца. - А скажи-ка, что стало с женой и дочерью графа?
- Их тоже продали.
- Кто?
- Я продал, но если вас они интересуют, я готов потратить все свое состояние, но их разыскать и представить перед вашим сиятельством!
- Я подумаю, а сейчас исчезни.
Когда торговец скрылся, Сашка все еще с брезгливым выражением на лице, сказал Хелгу:
- Ну и негодяй! Как и все в Хаммии. А этот Тирт - он кастрат?
- Угу. Видно же сразу.
- Видно, - мрачно согласился Сашка. - Что-то он мне не показался.
- Слишком забитый. В рабстве почти всю жизнь. Вспомни, каким был Серри, когда его к нам привел Эйгель. Да и сейчас робость не прошла. Хотя в рабстве был намного меньше, чем Тирт. И не в Хаммии.
- Согласен, только я не об этом, хотя и об этом тоже. Я смотрел на его глаза. Забитый - да. Безвольный? Здесь уже не знаю. Мне показалось, что в Тирте сидит какая-то злоба, ненависть. Только на кого? На меня?
- Обычные качества евнуха. Многие ненавидят весь мир за свою судьбу. А те немногие, что поднимаются до больших высот, становясь распорядителями дворов у хаммийской верхушки, те получают и какую-то власть. Над теми же домашними рабами, что и они, только те находятся на самой низшей степени. Вот и вымещают эту злость.
- Тирт такой же? Как думаешь?
- И ты теперь откажешься от варианта с ним? Тогда зачем платить сорок монет? Барон столько не стоит. К тому же Тирт и не барон, а баронет. И станет бароном - это еще неизвестно. Этот Муфата просто цену набивал. Тирта выкупил за пять-шесть золотых, как только узнал, что мы идем в Сейкур.
- Хелг, не сходится!
- Что не сходится?
- Он не успел бы узнать о нашем выдвижение в Сейкур, выкупить и сюда доставить.
- А ведь точно. Думаешь, Муфата и Тирт подосланы самозванцем? Этот евнух вовсе не баронет Тирт?
- Сколько было парню, когда его продали в рабство?
- Шесть лет.
- Значит, должен помнить что-нибудь из старой жизни.
- Но как узнать? Мы-то ничего не знаем, что было здесь пятнадцать лет назад.
- А проверить Тирта на подлинность могут лишь местные аристократы, кто знал его отца?
- Да. Но эти люди засели в своих замках и нас не подпускают ближе полета стрелы.
- Если Муфата и Тирт не подосланы самозванцем, то, как Муфата узнал про то, что мы собрались идти на Лоэрн через Сейкур?
- Тогда получается, что они подосланы.
- Есть и другой вариант. Муфата вез Тирта не нам, мы просто оказались на его пути. Он вез парня в Лоэрн самозванцу, или Волану в Сейкур. Хотел предложить его за сорок монет, чтобы Волан окончательно отделался от возможного конкурента.
- Какой из евнуха конкурент?
- Но ведь Волан этого не знает. Чудом оставшийся в живых сын соратника предыдущего графа. О Венсане помнят все местные аристократы. Каким бы жадным Волан не был, но чтобы убрать конкурента, пусть даже с ничтожными шансами на графство, сорок монет найдет.
