Искоса взглянув на неопрятного вида мешочки с л» хассами, Амбруаз начал сервировать стол.
— Не желаете к нам присоединиться? — поинтересовался я у Аднера, зачарованно глядевшего на исходящий аппетитным запахом большой судок, водруженный Амбруазом посередине.
Тот с таким энтузиазмом закивал головой, что у меня появилось опасение, как бы он ее не стряхнул. Пока Амбруаз расставлял посуду, рука моя в очередной раз потянулась под стол. Там, прислонившись к ножке, стояла бутылка рома, на которую я с нетерпением поглядывал все время разговора с неожиданным посетителем, пришедшим с не менее неожиданным предложением. Ее-то я и извлек.
— Вам налить? — поинтересовался я у навигатора.
Поинтересовался так, больше для проформы, у него другие вкусы, и потому немало удивился, услышав в ответ:
— А почему бы и нет? — после чего он передвинул бокал, приготовленный под вино, ко мне поближе.
Аднер от рома отказался и, по-моему, очень благоразумно: с таким субтильным телосложением ром пить нельзя, разве что нюхать. Кстати, отличный ром, крепкий, но не заставляющий перехватывать дыхание, сладкий, но не до приторности, и слегка отдающий какими-то пряностями. Непременно в провинции герцогства Итай, где его изготавливают, в него что-то добавляют.
— Здоровье всем присутствующим, — поднял бокал с ромом Рианель, когда за Амбруазом захлопнулась дверь.
Аднер поддержал его тост вином. Ну а я вдруг поставил бокал на стол: пить почему-то совершенно расхотелось. Нет, не потому что я не желал всем здоровья, но сколько можно-то? Затем все же отхлебнул вина, чтобы не показаться совсем уж невежливым и принялся за суп.
Суп у Амбруаза удался, что неудивительно: его поварское искусство выше всяких похвал. Особенно для человека, последнее время полностью еду игнорирующего, то есть, для меня. Аднер ел с еще большим аппетитом, вероятно, наголодался бедняга. Следующим блюдом оказалась запечённая в тесте фаршированная утка.
Новый тост за успехи во всех наших начинаниях, предложенный Брендосом,
я попросту проигнорировал, так же как и десерт. Чувствуя, что охмелел от еды, просто откинулся в кресло, и размышлял. Размышлял о многих вещах, но все мои думы почему-то заканчивались на пропаже Николь.
Затем прислушался к разговору навигатора и Аднера, и мне стало интересно.
Аднер, наш новый знакомый, осоловел от выпитого и съеденного, и все же на вопросы Брендоса отвечал, если и слегка заплетающимся языком, но не задумываясь.
Они с Брендосом перескакивали с темы на тему (и надо же!) во всех них Аднер оказывался сведущ.
Я даже поймал мимолетный взгляд Рианеля, в котором явственно говорилось: «Надо же! Признаться, не ожидал».
Когда они перешли на какой-то особый способ огранки алмазов, позволяющий придавать бриллиантов не девять, что обычно, а целых четырнадцать граней, я влез в разговор со следующей фразой, добавив в тон голоса изрядную долю сомнения:
— Господин Аднер утверждает, что умеет производить регулировку приводов.
— Да ничего там сложного нет! — Аднер даже рукой отмахнулся. — Всего-то нужно выставить на ноль обе осевые линии: продольную и поперечную. А там уже проще простого.
— Но, вероятно, для того, чтобы их выставить, необходимы какие-нибудь сложные приборы механизмы, — вновь усомнился я.
Когда Гильдия настраивает л» хассы, она просит всех удалиться с корабля и близко к нему не подпускает. Вид у них при этом самый загадочный, а в руках полно таинственных инструментов.
— Два плотницких ватерпаса и несколько канатов — вот и все что необходимо, — запальчиво продолжал упорствовать тот. — Конечно, с такой точностью как в самой Гильдии настроить не удастся, но результаты получатся приличные, и для полетов в небесах их будет достаточно.
Аднер, видимо, все же несколько перестарался, покончив с третьим бокалом вина, но говорил вполне внятно.
Взгляд моего навигатора стал совсем уж заинтересованным, и мне было понятно отчего. Особенно если принимать во внимание тот факт, что Рианель единственный из всей команды «Небесного странника» имеет долю от прибыли, в отличие от остальных, получающих оговоренную плату. И потому следующие его слова не стали для меня неожиданностью.
