Король подошел к алтарю, преклонил колени и долго молчал. Что мог он сказать Зверю Праматери Королей Элроны? Разве нужны были слова?
Наконец Денхольм стряхнул неожиданно навалившееся оцепенение и торжественно возложил на каменное ложе Праздничный Дар — дивный опал в драгоценной оправе. Подумав немного, он сорвал с пальца перстень со Священной бирюзой и пристроил рядом с медальоном.
— Для Йоссы, — пояснил он изумленно вскинувшему брови жрецу.
Старик понимающе кивнул и снова отступил от алтаря.
«Спасибо тебе, ласковая Йосса. Прими это в благодарность за весточку о брате. И за мою спасенную жизнь».
«Разве только я помогала тебе, Потомок Богов? — изумленно откликнулся в его голове задорный голос. — Что бы я смогла без помощи братьев? Мне ли сражаться с Той, За Которой Нет Даже Света?»
Король встал и нахмурил брови. Йосса права. И кто, кроме короля, осмелится нарушить установившиеся обычаи! Он поклонился Зверю, склонил голову перед жрецом и решительно вышел из храма. Следом за ним устремились встревоженные Ташью и Санди.
На Площади Ветров ждали продолжения праздника. На небольшом возвышении поставили малый королевский трон, напротив крикливо разряженные лицедеи готовились позабавить Светлого Короля сценами Победы над Пустотой. Денхольм раздраженно отвернулся от импровизированной сцены: после ночного кошмара и вопля измученного призрака его мутило при взгляде на верзилу в драном плаще, призванного изображать ненасытную Венду.
Король отпихнул растерявшегося церемониймейстера и снова вскочил на коня. Вырвав из рук глашатая серебряный рог, он затрубил сигнал атаки и поскакал по улице Священного Круга, не слишком заботясь об отставших придворных и криком заставляя толпу расступиться. Наконец очередной поворот вынес его к подножию Великой Стрелы, устремленной в небо. Таким привиделся храм Равновесия мастеровым гномам Итани, высекшим из серого гранита огромную стелу и увенчавшим ее сверкающей Искрой Истины.
Король спешился и склонился перед выбежавшим из храма изумленным жрецом. Дрожащей рукой старик протянул Денхольму Стальную Чашу, полную речного Тумана и предутренней Росы. И король опустил в нее руку, проведя прохладной влагой по глазам.
За спиной нарастал изумленный гул, и вскоре вся Площадь Дождя была полна народу. Король обернулся и не очень удивился, увидев рядом запыхавшегося Санди. Ташью затерялась где-то в толпе. Денхольму показалось, что он различает золото ее волос и слышит ее крик, но нетерпение жгло ему пятки. Кивнув жрецу, король вошел в храм.
Он ни разу не был в Храме Равновесия и теперь с любопытством оглядывался по сторонам.
Почему в храме так пусто? — наконец спросил он жреца, склонившегося перед простой гранитной плитой, заменявшей алтарь. — Я пришлю вам мастеров, они достойно украсят храм Итани…
— Что вы, государь! — неожиданно рассмеялся жрец. — Гномы сделали, как просил Сам Серый Рыцарь. Идущий Между не берет лишнего в дорогу.
Король внимательно посмотрел на жреца. Тот поглядывал на Денхольма, пряча в усы насмешку. И не было в нем ни капли почтения.
— Меня зовут Эстикар, государь, — поклонился жрец. — Простите, но вам нужно позабыть все то, чему учились с детства, чтобы постичь Пути Итани…
— Неугомонного Итани, — с улыбкой поправил король.
— Как? — Насмешка слетела с лица Эстикара так быстро, что Денхольм растерялся. — Почему… неугомонного?
— Так его назвал Йоттей, — пояснил король, преклоняя колени перед Зверем своего предка.
Гномы вырубили Крылатого Коня из куска гранита, не слишком заботясь о законченности линий. Но, раз взглянув, король не смог отвести взгляда от бредущего сквозь клочья тумана Зверя, раскинувшего два крыла, уходящих в поднебесье. «Где древние мастера достали такой камень?» — вертелось на языке короля. Серый, местами переходящий в белесый, местами падающий в темноту… А по спине Коня небесными огнями перетекали серебристые искры, неуловимые, словно Истина, постоянные, словно Время. Элмот, Звездная Пыль… Конь стоял и смотрел прямо в сердце короля, минуя бесполезные зрачки, и по телу Денхольма разливалась спокойная мудрость.
