Олег парировал удар, с трудом увернулся от второго и попробовал сосредоточиться. Но нечеловечески сильный и демонически быстрый удар противника не оставил ни секунды на размышление. Удар, отбив, опять удар… Сзади раздался приглушенный вскрик смертельно раненного человека. Но оглядываться некогда, плавным, почти балетным шагом сместившись чуть правее, противник опять наносит удар. Меч едва не вылетает из рук, отдача чувствуется во всем теле, и правое предплечье жжёт. По опущенной вниз вместе с мечом руке медленно растекается что-то теплое. «Задел. Ну, падла, держись!» Быстрый выпад, парирующее движение противника. Но меч в самый последний момент мгновенно, словно атакующая ласка, меняет траекторию. «Все, полярная лисичка тебе, гад»… В руке опять отдается боль, сталь звенит о сталь. Меч вдруг начинает жить своей жизнью. Вырвавшись из рук, он летит куда-то в сторону. Куда, смотреть некогда, лишь резкий прыжок в сторону спас от встречи с лезвием внезапно устремившегося к горлу меча. Олега накрыло глухое отчаяние. Противник, уже не сдерживая торжествующей усмешки, прыгнул вперед, одновременно нанося удар. Пустые руки автоматически выполнили вбитое тренировками на уровень рефлексов движение, пусть и бесполезное без меча… Потрясенный враг застыл, глядя то на обрезок меча в руке, то на стремительно приближающийся клинок, по голубоватой стали которого пробегают мерцающие волны, сияющие даже в свете поднявшегося солнца. Ощущение в руке, словно меч (откуда он взялся, размышлять некогда, сзади уже давно слышна только громкая ругань Трора) входит в масло. Руки дергаются вверх, меч повторяет движение. И на глазах изумленного Олега человек буквально разваливается на две половинки. Кровь, внутренности, жидкости тела, органы…
Зрелище настолько отвратное, что даже привыкший за последнее время ко многому Гордеев едва успевает сдержать подкатившую к горлу рвоту. Некогда, бой еще не кончен. Трор, размахивая топором, отбивается от двоих нападающих. Еще несколько тел лежат на земле. «Где шестой? – Мысль, едва оформившись, исчезает. Третий из уцелевших засадников с торжествующим ревом выскакивает откуда-то за спиной гнома. – Держи!» Злорадно рвется из рук огнешар, небольшой, но быстрый. И вполне достаточный для того, чтобы нападавший со спины вместо удара схватился обожженными руками за сожженное лицо. Двое оставшихся, к удивлению Олега, даже и не пытаются бежать. Один продолжает атаковать гнома, второй, развернувшись, бросается на Гордеева. Ни следа испуга на лице, лишь сосредоточенная решимость. Но рука еще ощущает приятную тяжесть молниеносного меча. Несколько быстрых шагов вперед, навстречу бегущему, удар. Глаза противника еще не успевают расшириться от удивления, ясно читаемого в зрачках, а он уже падает. «Труп», – автоматически констатирует Олег, одновременно разворачиваясь к Трору. Но и там уже все решено. Топор гнома, отбросив в сторону меч, со слышимым даже на расстоянии хрустом врубается в хауберк врага.
Материк. Империя. Замок Ар-Арсанг
Тяжелые шторы на окне раздвинуты, и в комнату беспрепятственно врывается солнечный свет, освещая сидящих пышно разодетых людей и расставленные на столе, покрытом богато украшенной вышивкой скатертью, роскошные блюда. Все молчат, иногда искоса поглядывая на стоящий на возвышении трон. Наконец, сидящий на троне берет в руки вилку и начинает неторопливо ковыряться в блюде. Поданный сигнал не остается незамеченным, все набрасываются на угощение, стараясь набрать в свою тарель побольше всего, до чего можно дотянуться, и как можно быстрее поглощая схваченное.
Некоторое время слышны только чавкающие и жующие звуки. Затем, после второй перемены блюд, сидящий на троне подает знак, и в зале появляются артисты. Мелодия, ведомая сразу несколькими инструментами, заглушает посторонние звуки, и теперь можно расслышать только соседа. Чем и пользуются двое сидящих рядом придворных. Наклонившись над поданным на двоих блюдом с искусно приготовленным осетром, они негромко обмениваются замечаниями.
– Команда Ар-Ханта ни разу не терпела поражения, – говорит первый, неторопливо нанизывая на вилку кусок рыбины.
