И Вовка вдруг задумался.
Он впервые задумался над этим.
А кого, собственно, он имеет в виду под нормальными людьми? Тех, кто откроет люк и скажет: "Ты в порядке, парень? Давай выходи. Мы тут построили школу и вообще восстановили всё, так что будем жить дальше."
Но таких людей, наверное, и правда нет. А он-то - он есть.
Интересно, подумал Вовка, с кого всё начинается.
С этой мыслью он и уснул снова.
* * *
Зайти в галерею попросил Мелкий. А Вовка просто не стал отказывать - зачем? Он сам там был когда-то с классом на экскурсии...
...Городская картинная галерея раньше, говорят, была знаменитой. Даже на весь мир. Когда началось все Это - её не тронули. Она просто никому не была нужна. Смешно - банки разграбили, зачем-то растащили по домам деньги, драгоценные металлы и всё такое прочее. А галерею не тронули.
Ну... не совсем не тронули. Окна были побиты и кое-где заткнуты - то ли тут кто жил, то ли персонал ещё что-то пытался спасти. На стенах надписи - но мало, и не только ругачка и прочие глупости, но и адреса, призывы, места встреч... На полах кое-где - следы костров, не всегда безобидных; на некоторых жарили человечину, видно по остаткам. Целые скелеты - не очень много, правда. И не только человеческие. А в одном из залов - огромный крест, тщательно наведённый на стене копотью, ниже - надпись:
ИСКУПЛЕНИЕ ПЕРЕД ГОСПОДОМ !
- а под нею - аккуратная горка из двух десятков черепов.
А вот многие экспонаты были всё-таки повреждены или покалечены здорово. Но в основном всё осталось на местах.
В гулких залах снега было мало - только под выбитыми окнами - но казалось ещё холодней, чем снаружи. Наверное, от неподвижности воздуха и ограниченной пустоты.
Мелкому, впрочем, тут понравилось. Скелеты и прочее его не пугали, а на картины на стенах он смотрел изумлённо и с интересом. Вовка скользил по ним взглядом равнодушно - в компьютере, в конце концов, были самые разные рисунки. А Мелкий прилипал то к одной, то к другой стене, как будто его тянуло туда-сюда маленьким магнитиком, замирал, задрав голову и приоткрыв рот... Даже капюшон зимней белой куртки откинул, чтобы лучше смотреть.
И Вовка решил его не торопить. Хотя Мелкий ещё и задавал вопросы - один за другим, и почти ни на какой Вовка не мог ответить. От этого было досадно, он хотел гаркнуть... но потом сказал в ответ на очередной вопрос - честно сказал и чуть виновато:
- Мелкий... я ничего этого не знаю. Придём... домой - открой энциклопедию, там есть такая. И смотри, что есть что.
Мелкий не стал насмехаться, даже в глаза у него насмешки не появилось. Он только озабоченно спросил:
- А этот... ток? Батареи кончатся.
- Ещё найдём, - обнадёжил Вовка, поправляя автомат на бедре. - Или печку разыщем, про которую я говорил.
Мелкий счастливо улыбнулся и сунулся к новой картине, даже пальцами по ней поводил - там был какой-то ручей посреди луга, несколько камней, между которыми пробивалась струйка воды. И всё. Вовка хотел отойти... но не отошёл, остался стоять, тоже разглядывая картину.
- Вовка, - Мелкий пошевелил губами, продолжая разглядывать картину. - А это будет ещё... когда-нибудь? Снег же... он прекратится и растает? Ведь солнце-то... оно не погасло же, а значит... должно же... Ну пусть я уже старый буду, пусть! - он умоляюще посмотрел на Вовку, как будто от него всё и зависело. - Но чтобы хоть тогда...
Прекратится, растает, подумал Вовка. Может и так. И что потом? Будет болото. Серая, раскисшая, стерилизованная годами мороза мёртвая земля, на которой никогда уже ничего не взойдёт. Бурые ручьи с ядовитой пеной. Мёртвые моря и океаны. Чёрные и серые палки-деревья с отслоившейся мокрой корой, склизкой и неживой, медленно гниющие под лучами солнца.
Нет!!!
- Будет, конечно, - сказал он вслух. - И снег прекратится, и вообще... Может, даже скоро, кто ж знает? Завтра проснёмся - а солнце того... выглянет. Это ведь каждый день может быть, тут главное ждать. Ну и верить, что... ну, ты понимаешь...
Он говорил и чувствовал, что сейчас расплачется. А плакать было нельзя, и он говорил, пока Мелкий, успокоенный словами Вовки, не кивнул весело и не повернулся опять к картине.
