— Помнишь, такое же пятно было у меня около уха? Его в два счета убрали. Сходишь со мной в больницу? — попросила Джейн мать. — Там всегда такая скучища!
Это было так непохоже на дочь, которая с тех пор, как выросла, всегда держалась самостоятельно. Розмари начала беспокоиться.
В больнице Джейн вошла к доктору одна. Она уже нервничала — ведь пришлось ждать целый час, пока подошла ее очередь. Дочь резко критиковала систему приема больных, когда людям приходилось терять так много времени. Наконец, совсем раскипятившись, она вошла в кабинет. Вышла оттуда в слезах.
— Доктор сказал мне, надо пробыть у них два дня.
Возникло легкое чувство тревоги.
— Что он еще сказал?
— Они сделают анализы. — Джейн испуганно взглянула на мать.
— Я спросила — может, это рак, но врач ответил, что он этого не говорил.
Рак. Сразу подумали обе.
Больше Джейн ничего не сказала, но ночью в дневнике записала: «Узнав, что у меня, возможно, растет раковая опухоль, я страшно испугалась. Несколько мгновений меня терзала мысль о смерти и о том, как жить, зная, что скоро умру. Кажется, что на самом деле ничего подобного не может случиться».
Через неделю Джейн положили в местную больницу. Она ужаснулась, узнав, что после операции ей придется пробыть там целую неделю. Врачи сказали, что ей вырежут черное пятно и возьмут кусок кожи с бедра, чтобы закрыть рану. Результаты исследований станут известны через десять дней.
Джейн узнала, что пересадка живой ткани очень болезненна, особенно на ногах. Ее об этом не предупредили, жаловалась она, но, невзирая на боль, отказалась принять валиум. Транквилизаторов она принимать не хотела и записала в дневнике: «Удивительно (подумать только!) видеть, как человек, когда с ним обращаются, словно с ребенком, начинает и чувствовать и вести себя, как ребенок. Я хочу восстать против такой беспомощности, такого существования, когда с тобой обращаются, будто с вещью».
Джейн сказали, что после операции ей придется пробыть в больнице с неделю. А на другой день она сердито говорила нам:
— Теперь говорят десять дней. Почему же они не мог ли решить сразу?
Новости были плохие. Врач сказал, что, если результаты исследований окажутся неблагоприятными, придется сделать еще одну операцию. Пока тянулись часы томительного, страшного ожидания, друзья Джейн всячески старались ободрить ее, но она то и дело приходила в отчаяние. Дочь страшилась худшего, и мы тоже.
На десятый день мы сидели в саду, пытаясь наслаждаться солнечным теплом, когда зазвонил телефон. Говорила не Джейн, а ее соседка по палате.
— Джейн слишком ошеломлена и говорить не может.
Помолчав, женщина добавила:
— Врач сейчас сообщил ей, что опухоль злокачественная. Рак.
Мы бросились в больницу. Джейн уже немного успокоилась. Она сказала, что почти ожидала этого.
— Я могу идти домой завтра же, чтобы набраться сил для новой операции.
Такая новость была не совсем уж плохой, так как оставляла надежду. То был рак кожи, и он мог не дать рецидива. Шансы у нее были не хуже, чем у других.
— Ни один врач не может гарантировать полного выздоровления, — сказала нам палатная медсестра.
— Разумеется, — согласились мы.
Консультация специалистов принесла некоторое облегчение. Повторная операция была не нужна, уже вырезали достаточно большой кусок кожи. И этого довольно.
Тревога стала спадать, и все немного успокоились: мы так страшно разволновались из-за пустяка. Теперь надо только помочь Джейн окрепнуть.
Дочь вернулась домой на поправку. Зная, что боли пройдут, она смогла теперь переносить их легче. Если Джейн и тревожила возможность возврата болезни, она держала свои опасения при себе.
Ричард, который жил в Бостоне, просил нас разузнать, каким именно видом рака заболела сестра. Родственник его невесты Джоан очень страдал от жестокой разновидности рака кожи. Может, это что-то сходное. Мы должны сообщить ему мельчайшие особенности болезни. Но мы не прислушались к Ричарду. Мнение докторов казалось нам достаточно обоснованным. Зачем зря волноваться?
О Джейн мы всегда очень беспокоились. С самого раннего детства она росла страшно ранимой, несмотря на старания справляться со всем самой, а быть может, именно поэтому. С первых дней стало ясно, что умом она не обделена. Джейн росла ребенком, не признававшим авторитетов. Джейн упрямо делала все по-своему, предпочитая самой набивать себе шишки.
