— Вы — Александр Церебраум?
— Церебраун, — по привычке поправил он.
— Да, да, Церебраун. Меня зовут Марина, я один из организаторов конференции. Вот. Ваше выступление через пятнадцать минут. Вы чуть не опоздали! — выпалила она и стремглав полетела вверх по лестнице, энергично приглашая рукой следовать за ней. — Вам срочно нужно идти к сцене, вы в конце первого акта выступаете.
— Но я… я не готов, подождите! — неуверенно проблеял Алекс, прыгая за ней по ступенькам.
— Как это не готовы? — легкомысленно удивилась она, бездумно открывая дверь в широкий коридор и бешено цокая по полу лёгкими каблучками.
— Меня только вчера предупредили, я же не давал согласия, мне звонили, но это было давно, — лепетал и оправдывался он, догоняя её.
Девушка почти не слушала Алекса, спеша доставить его до места назначения, поэтому ему пришлось повысить голос:
— Вы поймите, я даже тему выступления не знаю!
Тут до девушки словно дошёл смысл его слов. Она внезапно остановилась, приоткрыла рот, медленно поднесла руку ко рту и округлила глаза.
— Как не знаете? Как это — не знаете?! Вы что, вообще не готовы?! — недоверчиво повернув к нему ушко, произнесла она.
— Совершенно, — отрезал Алекс.
Они безмолвно смотрели друг на друга.
— Это пиндец! Полный пиндец! — наконец выдохнула девушка, растопырив пальцы. — Простите, пожалуйста, за слово полный, но у нас некому вместо вас, понимаете, некому? Вы вообще способны отразить, что сейчас получится? Или вы об этом тоже не подумали! — истерично осклабилась она, и тут же стремглав куда-то побежала, потребовав от него оставаться на месте.
Александр остался стоять в одиночестве посреди длиннющего коридора без единого стула или скамейки. Он огляделся — вокруг никого не было, возле одной из стен приткнулось ведро, невидимо осыпалась штукатурка, а в нескольких десятках метров от него, из-за широкой, чуть приоткрытой двери, слышалась чья-то звонкая женская речь. Алекс постоял немного, оглянулся, пожал плечами, сначала просунул голову, а потом и вовсе вошёл внутрь, попав в огромный полутёмный зал, заставленный всякой всячиной. Прямо перед ним открывалась изнанка сцены с тяжёлым бордовым занавесом, он робко продвинулся чуть вперёд и увидел кусочек зала. Это был открытый амфитеатр, вид сзади. Прямо сейчас на сцене выступала женщина в синем брючном костюме и высокой причёской. Оказывается, Александр попал за кулисы, и теперь находился всего в нескольких метрах от того места, где он меньше всего хотел оказаться.
Только он развернулся, чтобы дать дёру, как внезапно, не торопясь, к нему подошёл щеголеватый молодой человек с платочком в кармане и бабочкой на шее. У него были тонкие усики и немного выступающая вперёд челюсть, что делало его похожим на старинного актёра Марлона Брандо.
Незнакомец пристально поглядел на Алекса, чуть приподнял руку и спросил:
— Вы выступать?
Алекс ответил неуверенным полуутвердительным кивком и промямлил
— Вроде бы… сказали, что через пятнадцать минут, но я….
— Ну что ж, добро пожаловать в первый акт! — прервал Александра собеседник. — Он короткий: всего четыре выступающих. Эта женщина уже третья, значит, скоро ваша очередь. Меня зовут Принцепс, я буду во втором акте рассказывать о случайностях, которые приводят к войнам. А вы о чём?
Он говорил чрезвычайно громко, но вообще без нот эмоций, какими-то тусклыми словами и практически без мимики. «Наверное, инсульт был в лобных долях правого полушария, или нарушена взаимосвязь между эмоциональной и речевой зоной», — профессионально подметил Александр, но вслух сказал совсем другое:
— Ясно. А меня зовут Александр Церебраун, и я пока сам не знаю, о чём буду говорить.
Щёголь фальшиво натянуто улыбнулся, явно не веря такому признанию. Воцарилось молчание. Судорожно обдумывая, чем заполнить возникшую пустоту, Александр произнёс:
— У вас очень необычное имя. Принцепс? Так вы сказали?
— Да, Принцепс. Принцепс Гаврилов, — заговорил усатый, явно польщённый вниманием к своей персоне и подал руку. — При рождении у меня было другое имя, конечно. Просто я был первым ребёнком в семье, поэтому мой отец называл меня «принципом», а мать — «принцем». Это были прозвища, но они мне очень нравились, поэтому, когда я вырос, то решил официально сменить своё имя. Тогда я пошёл в муниципалитет и подал заявление. Сначала меня пытались отговорить, но я знал, что это официальная процедура, поэтому я её отклонил. Я сказал специалисту, что мне уже двадцать один год, я прошёл обследование, стал совершеннолетним и поэтому хочу носить имя «Принцип», но он…
