— Но только не атомной электростанции. Нам ни к чему поощрять развитие атомных технологий.
— Полли, — осторожно заметил Лизандр, — речь идет о моем народе, а не о хухиках. Они поступят, как сочтут нужным. — Он откинулся назад, стараясь уйти от угрожающего взмаха клешнеобразной ладони, но от щипка его спас оклик Май Тары.
— Конец периода! Шмена партнеров! — приказала она. — Лишандр, переходи к Оберону. Урок аштрономии.
К концу восьмой двенадцатой дня когорта изнемогла и была готова приступить к вечернему «молоку с печеньем».
Но тем не менее Май Тара не дала им расслабиться. По ее приказу когорта принялась отрабатывать ситуацию «Посещение закусочной». Демми и Таня сегодня работали за стойкой, а остальные, захватив «деньги», выстроились в очередь делать заказы.
— Чизбургер, маленькая порция жареной картошки, молочный коктейль с ванилью, — заказал Сэнди, в уме подсчитав стоимость и выкладывая два «доллара» и семь «двадцатипятицентовиков».
Демми бросил на него сердитый взгляд.
— Ты должен дать мне три «доллара» и три «четвертака», — пожаловался он, но Сэнди не уступил.
— Хочу от мелочи избавиться, — объяснил он. Он слышал эту фразу в одной телекомедии и запомнил. Деметрий раздраженно почесал большими пальцами живот, но принял деньги, посчитал и выдал двадцать два «цента» сдачи.
— Я тоже от лишней мелочи хочу избавиться, — сообщил о», пустив от радости слезу.
Но это была нечестная игра. Работающие за стойкой не должны избавляться от мелочи, в этом Сэнди был вполне уверен. Но ссориться с Демми ему не хотелось, поэтому он перенес поднос к столику, присел и осмотрел еду. «Гамбургер» — в порядке, просто–напросто перемолотое мясо хухика. «Сыр» — другое дело. Из гастрономических телепередач удалось выяснить, что «сыр» — нечто такое, что получают путем свертывания молока, с которым затем производят определенные операции. Но не удалось установить, какие именно микроорганизмы действуют на молоко, и поэтому, как всегда, Сэнди с опаской приподнял ломтик «сыра», отложил в сторонку, на край тарелки. «Булочка» была, конечно, не настоящая булочка — все попытки испечь что–то съедобное из молотых карбогидратов заканчивались провалом. Булочку изображал подогретый кусок клубня в форме хоккейной шайбы — не так уж плохо. «Жареный картофель» — ломтики из клубней, приготовленные в кипящем жире, и Сэнди к ним даже пристрастился. (Он никогда не утруждал себя возней с приправами, с «кетчупом» и «горчицей». Что бы они собой ни представляли на самом деле, хакхлийские заменители были ужасны.)
«Молочный коктейль» — вот камень преткновения. Делали его из молока хухиков, это ясно. Остальные компоненты вычислению не поддавались. На этот раз вкус у коктейля, к сожалению, очень напоминал вкус «сыра».
Сэнди с усилием проглотил коктейль, надеясь, что его не стошнит. После столь легкой закуски хакхлийцы не отключались в желудочный транс, что хорошо. Едва они покончили с едой, пришел их основной наставник Чин Текки–то. Полли храбро предъявила ему сочинение Лизандра — прежде чем наставник успел обратиться к группе. Чин Текки–то не сделал ей выговора. Похоже, он был в прекрасном настроении и даже похвалил стихотворение.
— В самом деле, неплохое стихотворение, Лизандр. То есть принимая во внимание, что написать хорошее стихотворение на плохом языке крайне трудно. Тем не менее, — продолжил он, — я не для этого прервал ваш вечерний прием пищи. Сегодня утром я не мог быть с вами, потому что разрабатывались окончательные планы вашей миссии. И скоро вам предстоит встреча с Главными Вышестоящими! — (Когорта радостно зашумела, так как еще никому из них не выпадал случай увидеть Главных Вышестоящих.) — А пока — вот ваши «часы».
— Часы? — с сомнением переспросила Полли, но наставник уже раздавал металлические кружочки на ремешках. Когорта с любопытством их разглядывала.
— Их носят на руке, чтобы узнавать время, — объяснил Наставник. — С этого момента вы будете жить по земному времени. Исследовательская секция сообщила мне, что в районе посадки сейчас так называемое «двенадцатое июля, среда», «двадцать три минуты пятого «утра». Часы поставлены соответственно. — Он сделал паузу, пока когорта изучала циферблаты, и добавил тихо: — В понедельник, двадцать четвертого июля, вы высадитесь на поверхность Земли.
