— Да, — кивнул Мандин.
— Двенадцать с половиной тысяч долларов, — объявил управляющий, быстро сосчитав на бумажке. — Самый большой и быстрый вертолет с, шестью охранниками.
Изъятие акций из сейфа прошло гладко, как по маслу. Кондиционированный клерк вручил Дону небольшой ящичек. В нем находились документы, подтверждающие двадцатипятипроцентную долю Дона Лавина в основном капитале фирмы ДМЛ. Мандин изумленно проверил их, как только они поднялись над улицами Кошоктона. Акции номинальной стоимостью в три с половиной миллиарда долларов, — повторял он себе не переставая.
Весь обратный путь в Монмаунт они почти не разговаривали.
— Ну, что, помогло, Дон? — спросил Хаббл.
— Если это все окажется напрасным… — заметил Котт.
— Сколько все это стоило? — поспешил Нельсон.
— Спасибо, у меня все в порядке, — вежливо ответил Дон Лавин.
— И, между прочим, — небрежно добавил Мандин, — мы уже побывали в Кошоктоне. Так что теперь нет необходимости в оформлении дубликатов, джентльмены.
Они проверили подлинность документов, жадно пожирая их глазами, испытывая ужас перед суммой, которую видели их глаза.
— Мы теперь не отступимся! — торжествуя, воскликнул Котт. — Ждем следующего собрания акционеров. Три месяца — вполне достаточное время, чтобы расшатать фирму и собрать необходимое нам большинство. Господи, большинство! Тогда к черту всякие подставные лица, к черту эти голосования по доверенности!
Они, перебивая друг друга, взахлеб говорили о контрольном пакете, о совместных договоренностях, и Мандин, глядя на этих финансовых воротил, неожиданно увидел хищников из джунглей. Он тряхнул головой, и, иллюзия исчезла. Но он уже не мог отогнать мысли об огромном прожорливом травоядном животном, коим представлялось ему ДМЛ. И со всех сторон ее обжирали мелкие хищники с острыми зубами. Даже Норма ощущала нечто подобное.
— Папа никогда не имел в виду… — она с трудом умолкла и бросила в сторону заговорщиков ненавидящий взгляд. Затем устало произнесла: — К черту. Извините меня. Я ведь, как-никак, не принимаю участия в голосовании.
И она вышла из комнаты.
— А теперь, — произнес Котт, едва ли заметивший уход Нормы, — возможно, пока мы доводим ДМЛ до банкротства, контрольным пакетом могут завладеть Грин и Чарльзуорт. Не думаю, что это произойдет, но береженого и Бог бережет. Они, конечно, непременно вылезут на свет божий, это без сомнения. Поэтому, Чарльз, ни в коем случае не пытайтесь сами браться за это дело. Доверьте его нам. Понятно?
— Понятно, — кивнул Мандин.
— Грин, Чарльзуорт… Банкиры, субсидирующие страховые компании и банки. Где только не появляются эти имена…
— Значит, сейчас нам остается опасаться только Грина и Чарльзуорта?
— Нет, — честно признался Котт. — Это очень долгое и серьезное предприятие, Мандин. Банкротство — очень хитрая штука, даже тогда, когда капитал корпорации сравнительно невелик.
— И вы твердо решили прибегнуть к банкротству? Разве нельзя добиться своего голосованием или при помощи манипуляций с нашими акциями на бирже?
— Если что-нибудь приведет к тому, что против нас будут Грин и Чарльзуорт, — пояснил Котт, — то иначе нельзя. Простой шантаж и взятки, банкротство и крах, иначе не остановишь маховик.
Мандин, мало что понимая, обеспокоенно поглядывал на Дона.
— Что стряслось с Нормой? — спросил он.
— Не обращайте внимания, — отмахнулся Дон. — Папа посвятил всю жизнь своему изобретению. Это был его священный долг перед людьми. Он наставлял нас, чтобы оно было направлено на пользу всему обществу. И ей глубоко запали в душу эти заветы. Забудьте об этом. — Он улыбнулся, но взгляд его оставался все таким же скрытым, как и до операции, проведенной доктором Нессеном. — Кто вам больше всего по душе на Дне Состязаний? — неожиданно спросил он.
— Вы должны быть осторожны, — сказал Мандин. — Никому не говорите, что представляете ДМЛ. Вы всего-навсего любитель.
— Понятно, мистер Мандин, — кивнул Норвел Блай.
Мандин задумался.
— Если бы мы только могли действовать открыто вместо всей этой закулисной возни. Ну, что ж, дела идут неплохо. Вы уверены, что все поняли?
— Совершенно уверен, мистер Мандин, — произнес Норвел и неожиданно подмигнул, глядя на сомневающееся лицо Мандина. — Ух, и зададим мы им трепку, дружище, — сказал он и вышел.
