— Поберегитесь!
Гости послушно стали подальше от стен, которые медленно пришли в движение.
— Моя жена, — улыбаясь, пояснил Хаббл, — не в состоянии удовлетвориться обычными стенами надувного дома: Ей подай полную пространственную иллюзию! Сколько бы это ни стоило! В нашем доме легко рехнуться, когда, проснувшись среди ночи, обнаруживаешь, что кровать на четырех ножках превратилась в ложе а-ля Голливуд! Ее, понимаете, мучает бессонница…
Стены к этому времени отвердели. Прежняя обстановка в них полностью исчезла и стала формироваться новая мебель. Нынешним увлечением миссис Хаббл, похоже, была обстановка в стиле кают-компании. Но, подумал Мандин, что хорошо для мостика на крейсере, вовсе негоже для убранства жилого дома. Однако, от замечаний по этому поводу он воздержался.
Застольная беседа была вялой — все были голодны.
— Насколько я понимаю, — осторожно начал Хаббл, — мисс, то есть Лавин, была на самом деле похищена мистером Арнольдом. Это так?
— Очень в этом сомневаюсь, — жуя, произнесла Норма. — У него, наверное, был очень несчастный вид, когда он сказал что-то вроде: «Ума не приложу, что делать с этим пакетом акций». А какой-то подхалим, находившийся в этот момент рядом с ним, пустился во все тяжкие. Лично Арнольд здесь не при чем, но его вина в том, что кто-то перестарался, пытаясь предугадать его мысли. — Она проглотила еще одну порцию рисовой каши. — Они держали меня у себя почти неделю. Боже мой, какая была неразбериха! Я и могла уйти, и не могла! Я была вроде вольна уйти, когда мне заблагорассудится, но они временно считали, что будет лучше, если двери будут закрыты. Перепишите пакет акций наследника на наше имя, и мы уплатим вам целый миллион. Да, нам, конечно же, сами акции не нужны. Их стоимость не играет никакой роли. Так вот, леди, вы проявляете благоразумие, или нам придется ужесточить условия обращения с вами? Дорогая леди, у нас и в мыслях не было причинять вам какой-либо вред! — Она нахмурилась. — Один раз пришел повидаться со мною Арнольд. И все время делал вид, что я пытаюсь продать ему эти акции. Не знаю, может быть, ему кто-то сказал это…
Вошел дворецкий.
— Для мистера Арнольда вы дома? — шепнул он.
— Нет! — взревел Хаббл. — Меня нет дома.
— Подождите минутку, Блисс, — вмешался Нельсон. — Вы уверены, что поступаете правильно? Может быть, если мы втроем получим вместе… — он быстро глянул на Мандина. — То есть, мы все здесь присутствующие могли бы отделиться от группы из Толидо…
— Скажите ему, пусть убирается к черту, — сказал Котт. — Велите дворецкому сказать это так, чтобы мы все могли слышать. Сначала мы все утрясем между собой, а уж потом станем определять, кого еще можно принять в компанию. Но не думаю, что нам нужен еще кто-нибудь.
— Скажите ему, — весело бросил Хаббл дворецкому. — Друзья, если бы вы только знали, как я долго ждал… Ну, ладно, Гарри прав. Давайте определяться. У вас под ногтем одиннадцать процентов, считая подставных лиц для голосования. У меня пять с половиной, чистые. У Гарри собственных три процента, но он может оказать влияние… на скольких, Гарри?
— Девять, — без запинки ответил Котт.
— Понятно? — продолжал Хаббл. — Этого достаточно. С двадцатью пятью процентами этих людей мы…
Мандин крепко наступил Норме на ногу, когда она открыла было рот, чтобы спросить, каким образом они отыскали акции, и быстро произнес:
— Нам следовало бы не касаться этой темы до конца обеда.
Хаббл обвел собравшихся взглядом.
— Обед, как мне кажется, уже закончился, — вежливо произнес он. — Не угодно ли вам перейти в библиотеку, господа, и выпить по чашечке кофе?
Хаббл остановился у входа в библиотеку и произвел какие-то манипуляции на небольшом пульте.
— Здесь хозяйничаю я, — не без гордости сообщил он. — Жена, хотя и заправляет в большей части дома, ха-ха, но не в состоянии лишить меня небольшого собственного уголка.
«Библиотека» — в ней не было видно ни книг, ни микрофильмов — задрожала и растаяла, превратившись в нечто похожее на гостиную лондонского клуба XIX века.
Мандин осторожно сел в одно из глубоких кресел. Оно оказалось на редкость удобным.
