Девушка рассудительно кивнула.
— В течение десяти лет ДМЛ стала обладательницей ощутимой доли сорока корпораций, а папе и мистеру Герману принадлежала половина всей ДМЛ. Затем папа обнаружил, что происходит. Он рассказал об этом мистеру Герману и, как мне кажется, это убило его — видите ли, он к тому времени был уже стариком. Статус заключивших контракт. Одно дерзкое слово — и тебя вышвыривают из ДМЛ, твоего собственного ДМЛ. А если тебя вышвыривают из ДМЛ, то ты сразу оказываешься… — она заколебалась, обводя взглядом убогую комнату, — оказываешься здесь.
— Но если ваш отец был одним из владельцев… — удивленно произнес Мандин.
— Только двадцать пять процентов, мистер. А двадцать пять процентов Германа перешли к его дальним родственникам после смерти старика от дифтерита. Отцу было тогда уже 65 лет. Его мечта стала явью. В его домах-пузырях проживало почти сто миллионов человек. Они стали оружием, с помощью которых фирма от него отделалась.
— Заводской охране был передан фотоснимок отца, — мечтательно произнес Дон Лавин. — Его арестовали за нарушение общественного порядка в пьяном виде, когда он пытался проникнуть на заседание акционеров. Он повесился в своей комнате.
Мандин прочистил горло.
— П…простите. Неужели ничего нельзя было сделать?
— Очень немногое, — печально произнес Райан. — Да, у него были акции, но фирма их конфисковала. Сфабрикованный комитет кредиторов издал распоряжение, запрещавшее выдачу его вкладов после смерти. Вклады были заморожены в течение двенадцати лет. Затем по небрежности, а, может, кто-то вышел на пенсию, или был уволен, а заменивший его не знал, по какой причине эти вклады заморожены — в общем, ДМЛ проморгала. Срок задержки их выдачи не был своевременно продлен. Норма и Дон Лавин стали владельцами 25 процентов акций фирмы ДМЛ.
Мандин обвел взглядом жалкую комнатушку, и не произнес ни слова.
— Осталась только одна мелочь, — с горечью вымолвила Норма. — Дон извлек акции из сейфа и куда-то их сунул. Скажи нам, Дон, где они сейчас?
Мечтательные глаза ее брата расширились и часто-часто заморгали, лицо исказила гримаса страха.
— К… к… к… — судорожно заикаясь, будто помешанный, пролепетал он, после чего разразился рыданиями, Норма все с тем же каменным выражением лица стала гладить его по плечу.
— Когда мы стали им досаждать, как они выразились, — сказала она испуганному адвокату, — Дона похитили. Его не было три дня, и он ничего не помнит, что с ним случилось. Врач сказал, что у него такое состояние, как после пятидесяти часов кондиционирования.
— Но ведь это незаконно! — воскликнул, не в силах скрыть свое потрясение и гнев, Мандин. — Частным лицам запрещено заниматься кондиционированием!
— Разумеется, запрещено! — вспылила Норма. — Вы теперь наш адвокат, Мандин. Вот и помогите распутать это дело. Подготовьте иск к ДМЛ.
Мандин сел. Закоренелые преступники (вроде того вора, защиту которого он только что вел) подвергались кондиционированию в течение двадцати пяти часов за семь-десять дней. А тут пятьдесят часов за три дня!
— Почему они просто не похитили акции? — спросил он.
— Это было бы незаконно, — пояснил Райан и поспешно поднял руку. — Нет, серьезно. Принудительную продажу можно было бы признать недействительной. Этого мог бы добиться и сам Дон, или его наследники и опекуны. А таким способом акции нейтрализованы, ДМЛ как будто и ни при чем. Фирме не нужны эти акции, их и так у нее уйма. Просто ее заправилы не хотят, чтобы акции были у Лавинов!
Мандину стало не по себе.
— Понятно, — произнес он. — Извините меня за бестактность и бестолковость. Значит, теперь Дон не знает, куда он подевал акции, а вы хотите их найти.
Райан с отвращением посмотрел на него.
— Нет, адвокат, — строго произнес он. — Все не так просто. Пусть я давно не практикую, но допускаю, что смог бы получить дубликаты сертификатов. К несчастью, наше положение гораздо хуже. Дональд как наследник мужского пола был, очевидно, тем лицом… — здесь Норма фыркнула, — повторяю, тем лицом, которое могло бы возбудить иск. Поэтому Норма подписала окончательную доверенность представлять их интересы на его имя. Это, как выяснилось, была ошибка. Дональд не подходит для этого. Он не может возбудить иск. Он не в состоянии рассказать нам, где находятся акции. Он даже не может обсудить с нами этот вопрос.
