В образовавшееся свободное пространство выехал худощавый мужчина с рыжеватыми волосами и такой же каштановой бородкой.
— Я кипчак Зайнулла, — заговорил он негромко, и по тому, как его с почтением слушали, можно было догадаться, что он у них за главного, — мы не знаем, кто ты, но если твои слова от сердца, то вот тебе моя рука, — и, сняв обшитую стальными пластинами рукавицу, он протянул Караче плотную и упругую ладонь.
Тот пожал ее и, дружески улыбнувшись, поднял руку вверх:
— Я всегда уважал храбрых людей, а если они еще и умны, то вдвойне.
— Хорошо, визирь, что ты предлагаешь? — вглядываясь Караче в глаза, спросил Зайнулла.
— То, что вы задумали, не так легко выполнить, особенно если все хотят остаться живыми и здоровыми, а не валяться в лесу с пробитой головой. Я хочу сказать, что так просто селения богатых беков не взять. А нищие вам не нужны, так я понимаю?
— Правильно понимаешь, — засмеялись вокруг.
— А потому надо действовать хитростью. Неподалеку находится улус Соуз-хана. Он очень богатый человек, но его городок хорошо охраняется, и с наскоку вам его не взять. А потому… — Карача сделал небольшую паузу и обвел всех глазами, заметив, что все слушали с утроенным вниманием и недоверие на лицах воинов исчезло, — потому я поеду первым и сообщу тому, что наш хан послал вас схватить Сейдяка. Но без моего знака ничего не предпринимать. Согласны?
— Согласны! — дружно заорали все. И лишь Зайнулла продолжал так же внимательно наблюдать за говорившим и ничем не выразил своих чувств. Но увидев, что вся сотня согласилась-с планом визиря, кивнул головой, проговорив:
— Что ж, будь по-твоему. Но если предашь… сам понимаешь…
— Я связан с вами обещанием и клянусь, что делаю это от всего сердца.
На том и порешили. Карача-бек поехал вперед один, а сотня должна была через какое-то время скакать по его следу, благо, что вчерашний снег только чуть подтаял на солнце и следы хорошо на нем просматривались.
Карача хлестнул коня и, отъезжая, повернул голову в сторону Кашлыка, посмотрел на тропу, по которой они ехали. Вдали виднелась небольшая фигурка, уменьшающаяся на глазах. То никем не замеченный юзбаша поспешил в городок, чтоб доложить хану о случившемся.
"И это тоже хорошо… — подумал Карача, пряча скользнувшую по губам недобрую ухмылку. — Поглядим, что из всего этого выйдет. Или буду первым человеком в ханстве, или…"
Когда Карача-бек подъехал к городку Соуз-хана, то еще издали был замечен охранниками на башнях и остановлен грозным окриком оттуда:
— Стой! Куда прешь?!
— Доложи хозяину, что к нему ханский визирь явился с поручением. И открой ворота, морда неумытая!
Человек с башни соскользнул вниз, и через какое-то время заскрипели ворота и образовался небольшой проем, через который Карача неторопливо проследовал внутрь городка. Навстречу уже спешил сам хозяин, льстиво улыбаясь всеми складками заплывшей физиономии.
— Какой гость! Какой гость пожаловал, — приговаривал он на ходу, вытянув вперед обе руки, отчего его тучное тело бурно колыхалось в такт шагам, — почему не послал никого заранее? Я бы заранее барашка для тебя специально зарезал, музыкантов позвал. А так…
Карача соскочил с лошади, поводя неровными плечами, двинулся навстречу Соуз-хану и позволил заключить себя в объятия, ощутив запах распаренного тела вперемешку с восточными благоуханиями.
— Не забыл еще, кто тебя нашему хану представил? — посчитал нужным напомнить гостю Соуз-хан. — Должником моим будешь теперь до конца жизни. Большим человеком стал, и все благодаря кому? Ладно, я твой друг, и мне ничего не нужно, главное, чтоб помнил о моей доброте и бескорыстии, — все частил тот, сыпля словами, и трудно было разобрать, что говорится откровенно, а что из лести.
Карача-бек дал ему высказаться и, когда запас обязательных приветствий был исчерпан, неожиданно спросил:
— Стражников много у тебя или все тут на башнях?
— А что такое? Или негодный самозванец Едигир объявился и идет на меня, чтоб поквитаться за все? — всполошился Соуз-хан, и маленькие его глазки торопливо забегали, осматривая стены городка и как бы пробуя их на прочность. — Говори скорее, Карача-бек, с какими вестями приехал?
