Без всяких угрызений совести Чхота позволил жажде погрузиться с головой в чтение книг Прабхупады завладеть им полностью. Он был убежден, что Прабхупада доволен им и что он не должен подавлять в себе это усиливающееся желание. Он думал: «Нет ничего важнее слушания повествований о Кришне. К сожалению, хотя мыши-преданные и полны энтузиазма, они не понимают всей важности чтения книг. Они прославляют меня за то, что я читаю книги, но сами они не стремятся к этому». Чхота попробовал вновь углубиться в книгу, но почувствовал, что его внимание ослабло, хотя с того момента, как он начал читать, прошло не более десяти минут. Вот в чем была беда: его превозносили, называли величайшим лидером преданных среди зверей, а он не чувствовал вкуса к чтению и повторению мантры. Если же лидер не имеет к этому пристрастия, как он сможет показать пример своим последователям? «Поэтому, - думал Чхота, - я должен найти возможность сосредоточиться на чтении и повторении мантры, даже если никто не будет поддерживать меня». Со смешанными чувствами Чхота закрыл книгу и начал повторять мантру. Он слышал теперь тихое шевеление и возню мышей - маленький храм пробуждался ото сна. Скоро он должен будет встретиться с просыпающимися преданными.
По настоянию Ямалы Чхота не откладывая отправился в поездку по стране, чтобы опровергнуть клеветнические измышления Арджуны. Чхота устраивал собрания в храмах и ходил по домам, проповедуя сознание Кришны, развеивая сомнения преданных и отвечая на провокационные вопросы. В Бербисе его пригласил к себе мистер Апсара, мышонок- преданный, который работал на алюминиевом заводе. Мистер Апсара, его жена и их дети - двое сыновей и двое дочерей - посещали местный храм и были очень активными преданными, однако, послушав Арджуну, критикующего Чхоту, они стали держаться немного отчужденно. Тем не менее они пригласили Чхоту в свой скромный домик, и после киртана и чтения священного писания мистер Апсара задал несколько вопросов. Он был очень вежлив и не высказывал прямо своих мыслей, однако истинный смысл его слов был таков: «Это правда, то, что говорят о тебе, Чхота - что твой учитель не был чистым преданным и что у тебя тоже много недостатков? Это правда, что ты слишком много мнишь о себе? И правда, что, как говорят преданные, ты слишком любишь сладости?»
Куда бы Чхота ни пошел, он везде повторял одно и то же: мерилом безупречности чьих-либо слов является точное повторение им слов гуру, шастр и садху. Он цитировал следующее высказывание Шрилы Прабхупады:
«Я не утверждаю, что я чистый преданный или что я непогрешим, но я обладаю одним необходимым качеством - я стараюсь следовать наставлениям совершенной личности». Он приводил также и такие его слова: «Человек может быть величайшим мошенником с материальной точки зрения, но если он строго следует наставлениям Чайтаньи Махапрабху или Его представителя, духовного учителя, он достоин стать гуру». Однако, защищая себя, Чхота думал: «Я не должен делать этого. Критика Арджуны в мой адрес - пустяк по сравнению с тем, что я представляю из себя на самом деле. У меня нет любви к Кришне, а повторение Его святых имен для меня тяжелая обязанность. Я изображаю из себя духовного лидера, а сам ничего не понимаю из того, что читаю или говорю в своих лекциях».
Когда же Чхота перестал говорить о себе и начал защищать движение, он почувствовал себя более уверенно. В листовке, распространяемой Арджуной, говорилось, что Шрила Прабхупада не требовал, чтобы животные соблюдали четыре заповеди (не вступать в незаконные половые отношения, не есть мяса, не употреблять одурманивающие средства и не играть в азартные игры) и знали «Бхагавад-гиту как она есть». Будет более честным, заявлял Арджуна, признать этот факт и, прекратив разыгрывать комедию, начать следовать естественным наклонностям зверей. В ответ на эти слова Чхота цитировал множество высказываний из священных писаний, стараясь доказать, что они адресованы всем существам, включая и животных. Если до этого животным не была явлена милость, это не значит, что могущественные проповедники, посланники Господа, известные своим великим милосердием, не могут явить ее теперь. Рупа Госвами, обращаясь к Господу Чайтанье, сказал такие слова:
