В воскресенье он и его мальчики устраивали здесь «Пиры Любви».
Рассказывают, что после киртана Прабхупада обычно разрезал на много частей яблоко и раздавал собравшимся. Однажды сюда пришел бродяга и дал Шриле Прабхупаде туалетную бумагу, и Его Божественная Милость воспринял это как служение. Отсюда преданные обычно шли в парк Томпкинс-сквер и пели там Харе Кришна. В то время они называли Шрилу Прабхупаду «Свамиджи».
Это было то самое место. Чхота был счастлив, что находится не на улице и вдали от грохота метро. И хоть от внешнего мира его отделяли лишь тонкая дверь и стеклянная витрина, здесь, у лотосоподобных стоп Прабхупады было тихо и спокойно. Чхота догадался, что преданные здесь не живут, и значит магазинчик был в его полном распоряжении. Он обошел комнату, кланяясь перед изображениями. Однако вскоре он почувствовал усталость. Он забрался под уголок ковра и свернулся калачиком.
Ему приснилось, что зажегся свет и в комнату через заднюю дверь вошли люди-преданные. У каждого на лбу красовалась свеженанесенная вайшнавская тилака. Большинство из них было в уличной одежде, но два-три были одеты в желтые дхоти. У некоторых были бороды. В руках они держали караталы и барабан, и Чхота услышал, как один из них сказал: «Когда придет Свами». Затем отворилась входная дверь, и в помещение начали входить гости. Они снимали обувь и садились на пол в позе лотоса. Один из гостей тоже произнес «Свами», а другой сказал, что хочет «забалдеть» от пения мантры. Вскоре через заднюю дверь вошел и сам Прабхупада. Чхоте снилось, что он наблюдает за ним из мышиной норки в стене, откуда он мог видеть всю комнату. От Прабхупады исходило сияние, и он казался необыкновенно красивым, и тем не менее он находился там, среди всех этих молодых людей, дружески глядя на них. Он сел на помост, обмотал ленточки каратал вокруг пальцев и зазвенел ими на счет раз-два-три. Вскоре все уже пели в медленном, спокойном темпе.
Это был киртан из прошлого, и Чхота получил возможность присоединиться к поющим. Вначале звучал ровный неземной голос Свами, а затем все в тон вторили ему. Некоторые поднялись с пола и закачались из стороны в сторону, переступая с ноги на ногу. Затем они медленно и плавно пошли друг за другом по кругу в середине комнаты. Свамиджи оглядывал комнату, слегка кивая головой и закрывая глаза во время пения. Порой он, закрыв глаза, погружался в медитацию, однако время от времени открывал их, чтобы поощрить поющих и задать тон этому поклонению Кришне. Чхота чувствовал, что никогда еще не принимал участия в таком упоительном киртане, отмеченном глубокой сосредоточенностью поющих и необычайной проникновенностью пения. Подражая Свами, он, покачиваясь из стороны в сторону, то закрывал, то открывал глаза. У него было такое ощущение, что не только его тело качается в такт музыке, но и его душа, и вся вселенная. На лицах поющих, которые точно так же покачивались из стороны в сторону или танцевали, светилось блаженство, и их пение и танец были совершенны, так как тон всему задавал Свами.
Чхота заметил, что поющие играют на различных музыкальных инструментах: некоторые играли на флейтах, один юноша, сидящий сзади, раздвигал мехи гармоники, другой отбивал ритм на бонго, третий аккомпанировал на гитаре, - и Свами, открывая глаза, одобрительно смотрел на них, удерживая их всех в состоянии сосредоточенности на святых именах:
Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.
Чхота проснулся с ощущением защищенности и душевного покоя. На улице шумели пьяные прохожие и громыхали грузовики, но все это было по ту сторону двери. «Я буду в безопасности, - подумал он, - если буду участником киртана». И он вновь погрузился в блаженный сон. Проснувшись, он, хотя и ощущал в теле усталость, встал и приступил к выполнению утренней садханы. Он вспомнил о своей программе духовных занятий на побережье и подумал, как это было замечательно - посвящать все свое время этим занятиям. Путешествие на пароходе оказалось необыкновенно воодушевляющим, однако у него не было там времени почитать книги Прабхупады. Тут он увидел, что на подставке для книг, стоящей перед алтарем, лежит открытая книга. Он подбежал к ней и при свете, проникающем в комнату с улицы, смог разобрать слова. Это была «Шрила Прабхупада-лиламрита».
