- Все совсем не так, - возразила черепаха. - Хотя, Бог свидетель, черепашья жизнь полна страданий. Яйца наших матерей без конца то разбивают люди, то съедают животные. И тем не менее отшельничество это не отгораживание от жизни. Если ты пытаешься жить в уединении только для того, чтобы убежать от тех, кто тебе не нравится, ты не найдешь ни успокоения, ни одиночества. Я живу в уединении не потому, что хочу сбежать от всех, а для того, чтобы обрести все и всех в Боге. Живя в одиночестве, я чувствую любовь к другим и единение с ними - то, что не могу найти, когда живу так, как другие черепахи. Поэтому для меня это не бегство от мира; это мое место в мире.
- А другие животные критикуют Вас? - спросил Чхота. - Или Вы сами критикуете себя? Я имею в виду, если у Вас появляются сомнения, то чем Вы оправдываете такой образ жизни?
- Постоянное самооправдание лишь отвлекает, - проговорила черепаха. - Посмотри, ведь каждый в действительности одинок. Что за важность! Почему ты спрашиваешь?
Чхота смутился от того, что черепаха, казалось, не считала его вопросы очень умными. Если он и выиграл в ее мнении, цитируя «Бхагавад-гиту», то теперь произведенное впечатление стиралось. Чхота подумал, что уже узнал нечто полезное, и хотел задать следующий вопрос. Однако он не успел заговорить вновь: черепаха начала принюхиваться, а затем они оба вдруг резко повернули головы на звук, послышавшийся справа. Две черепахи-самки вышли из зарослей, окаймлявших пруд, и вошли в воду. Тут же из воды высунулась голова огромной черепахи-самца. Увидев черепах-самок, он быстро подплыл к ним, однако при виде черепахи-отшельника вытянул шею и зашипел.
- Он думает, что я охочусь за женщинами, - проронила черепаха- отшельник, - а мне это совершенно безразлично. Давай отойдем.
Когда они перешли на другое место, подальше от спаривающихся черепах, Чхота задал следующий вопрос:
- Следуете ли Вы какому-то определенному учению? И какую веру Вы исповедуете?
- Я предпочел бы не обсуждать это. Главное - практиковать что-то. Разве не это ты хотел узнать?
- Да, - согласился Чхота. - Но необходимо практиковать что-то стоящее. А иначе вы будете просто толочь воду в ступе.
- Но тогда будет слишком много богословских разглагольствований, - возразила черепаха.
Их разговор вновь был прерван шумом. Появившийся до этого самец вошел вместе с одной из самок в болото и взобрался ей на спину. Но тут откуда-то появился другой самец, и двое самцов начали драться. Один из них опрокинул другого на спину и исчез вместе с самкой в воде.
Чхота спросил отшельника:
- Чувствуете ли Вы, что уединенная жизнь помогает Вам духовно расти?
Вместо ответа черепаха-отшельник громко рыгнула, и до Чхоты донеслось зловоние. Затем она сказала:
- Вообще-то, я не могу молиться. Я просто занимаюсь медитацией и, в общем, чувствую себя умиротворенным. Одиночество - все, что я имею. Оно всегда со мной. Оно неотвратимо. Оно содержит в себе все. Оно вмещает Бога.
Слова черепахи произвели на Чхоту большое впечатление, но он решил, что позже должен будет осмыслить сказанное ей. Он хотел спросить черепаху, почему она не проповедует, но засомневался, знает ли она что-то об этом. «И вообще,- подумал он, - она ведь не мой гуру». Он решил задать более легкий вопрос.
- А Вы можете иметь внутреннюю жизнь, не пребывая физически в одиночестве? - спросил он.
- Физическое одиночество очень важно, - ответила черепаха. - Учись быть один. Но это средство достижения цели. Есть ли у тебя хотя бы комната или какое-то место, куда бы ты мог отправиться, чтобы освободиться от всего? Если ты нашел такое место, радуйся этому. Отправляйся туда и живи.
Возвращайся туда как можно скорее. Вот и все.
Черепах ушла под воду. Чхота начал звать ее, но она больше не показывалась. Тогда он, не размышляя долго о том, что видел и слышал, поспешил в храм.
Четырехдневное расследование ввергло Чхоту в водоворот событий.
Прежде всего он встретился с судьей, чья дочь утверждала, что ее соблазнили.
Судья был не лишен здравого смысла, но Чхоте пришлось целый вечер сидеть с ним и отвечать на его многочисленные вопросы об учении, духовной практике и организации мышиного движения в Гайане. Чхота заверил судью, что будет проведено тщательное расследование и, если обвиняемый будет признан виновным, его накажут. Однако обвиняемый отрицал свою вину, как и те женщины, которые, по слухам, находились с ним в недозволенной связи.
