Если судить по результатам, главным из которых является качество человеческой личности, то несостоятельность современной научной антропологии (понимаемой в самом широком смысле, как совокупность всех наук о человеке) совершенно очевидна и не подлежит никакому сомнению. То же самое можно сказать и о попытках научного познания общества, результатом которых являются социальные теории, пытающиеся найти оптимальную модель социального, политического и экономического устроения общества. Два величайших социальных проекта, порожденных научно-рационалистической познавательной парадигмой — коммунистический и либерально-демократический в своём упрощении чрезвычайно сложной социальной реальности оказались совершенно несостоятельными и полностью провалились. Относительно первого такого проекта — коммунистического, ни у кого уже не осталось никаких иллюзий. Что же касается второго — либерально-демократического (по западному образцу), то эти иллюзии будут полностью разрушены в течение ближайших лет под напором тех ужасных событий, которые ожидают Западную Европу и провозвестником которых являются погромы во Франции в ноябре 2005 года. Западный демократический либерализм уже полностью себя исчерпал и фактически, привёл западную цивилизацию к порогу гибели. Оба этих социальных проекта (коммунистический и либеральный) растут из одного корня и являются порождением западной научной мысли. Они же являются наиболее ярким подтверждением полной её несостоятельности для решения широкого круга социальных, политических, экономических и межнациональных проблем.
Сама жизнь вполне однозначно и недвусмысленно говорит нам о несостоятельности современной познавательной парадигмы. Картезианские представления о познавательной самодостаточности дискурсивного мышления (разума), на которых основана современная западная цивилизация, на самом деле, являются грубейшей гносеологической ошибкой, имеющей далеко идущие последствия.
Итак, наиболее важная идея этой книги заключается в том, что декартовский разум оказался несостоятельным для решения важнейших проблем экзистенции человека. Но что же взамен? Ответ прост. Вместо разума — не-мышление, не-речь, не-думание. Когда мы перестаём думать, мы погружаемся в чистое бытие, пребывание с самой сутью жизни, пребывание с самой реальностью, не искажённой никакими проекциями нашего ума. Всё то, что творит наш разум, не только мысли, но и всё информационное содержимое нашей психики, представляет собой стенку, отделяющую нас от подлинной реальности, от мира, каков он есть на самом деле. Да, это просто, но какая мощь и какая великая надежда кроются в этой простоте. В ясности и покое умственного безмолвия мы обнаруживаем, что незамутнённость и прозрачность сознания — это вовсе не бесплодная негативность. Медитирующий с изумлением, благоговением и восторгом обнаруживает, что это не пустая пустота, что в ней содержится потрясающая насыщенность. Это живая пустота, насыщенная великой мудростью.
Именно эта, непустая пустота, порождающая интуитивную мудрость-праджню, и есть достойная альтернатива картезианскому разуму, весьма ограниченному в своих возможностях и неспособному быть надёжной опорой нашей жизни.
