Ученые от таких речей приуныли. Их решительный настрой несколько пошатнулся. У Витька прежде всего спросили, сколько он выпил накануне падения метеорита. Тот божился, что самую малость – ну, от силы литр на троих. И все равно на него поглядывали недоверчиво.
Недоверие не рассеялось и в машине, которая везла его на кукурузное поле. За рулем сидел белобрысый москвич Матвей, а еще с ними поехал некий Сева – бойкий молодой парень, одетый в жилетку с парой десятков карманов. На ремне у него висело несколько черных кожаных футлярчиков с ножом, маленьким биноклем и еще какими-то приспособлениями.
Какое-то время машина медленно шла по краю поля, переваливаясь на кочках, вспугивая птиц, устроивших в густой траве гнезда. Витек пытался оживить память – он решительно не помнил, где сошел с бетонки и куда затем направился.
Москвичи его не торопили, лишь иногда как-то странно переглядывались и протяжно вздыхали.
– Куда вам столько кукурузы? – вяло поинтересовался Матвей. – На зиму маринуете или так едите?
– Это кормовая, – рассеянно ответил Витек, вглядываясь в зеленый горизонт. – Для еды у нас не вызревает.
– А вон там? – сказал вдруг Сева, приложив к глазам бинокль. – Там вроде зрелая – желтая...
Действительно, далеко в поле желтело малопонятное пятно. Витек даже забрался на крышу машины, чтоб убедиться.
– Идем, что ли? – вздохнул Матвей, останавливая машину и вытаскивая из-за сидений прямоугольный кожаный кофр.
Витек плелся сзади и молился, чтоб камень оказался именно там. Иначе он был бы просто опозорен. В поселке начали бы смеяться, что, мол, хотел сорвать премию и потащил москвичей в кукурузу. А каких гадостей наговорила бы тетка!..
– Ну, и что это? – сказал Матвей, остановившись у края желтой прогалины.
Витек вышел вперед. Кукуруза была желтая не от спелости, конечно. Она была сухая. Стебли стояли поникшие и чахлые. Даже земля под ногами казалась какой-то вялой, сухой, она проваливалась под ногами, как песок.
Витек прошел еще немного вперед и увидел воронку. Неглубокую, всего по колено. Ее окружали черные спаленные кукурузные стебли. Но никакого камня в ней не оказалось.
– Это здесь было, – проговорил Витек, присаживаясь на корточки и трогая землю руками. Она и на ощупь была как песок.
Москвичи тоже присели, потрогали землю.
– И что? – спросил Сева. – Где метеорит?
Витек встал, осмотрелся. Ночью под дождем все, конечно, выглядело иначе. Теперь здесь было жарко и почти тихо, если не считать стрекота кузнечиков.
– Здесь было, – проговорил он. – Ничего не понимаю...
– Знаешь, мы тоже.
В воздухе повисла неприятная напряженность. Матвей, что-то ворча себе под нос, взял в пробирку несколько проб земли из воронки, Сева же озирал окрестности через свой бинокль. Витьку осталось только смущенно покашливать да крошить пальцами комочки земли.
Можно было предположить, что камень был здесь, а потом укатился или ушел в землю, но...
* * *
После обеда Алешка помчался к броду, чтоб выяснить, что нового на месте падения метеорита. К тому времени желтую мочалку накрыли шатром из темной пленки, а охранять ее поставили двух солдат с автоматами.
В первый раз Алешка боялся, что его случайно подстрелят, но потом увидел, что солдаты очень мирные, они в основном сидели или лежали в тени прибрежных кустов и рассказывали друг другу всякие истории. Да и автоматы у них были без патронов.
Сегодня шатер словно бы распух – мочалка явно подросла. Рядом стояла машина, здесь же прогуливались бородатый москвич и какой-то незнакомый дедушка в широких синих брюках и выцветшей штормовке. Солдаты в этот раз не лежали под кустом, а стояли чуть поодаль, положив руки на свои автоматы без рожков.
Берег явно изменился, и не только из-за погибшего вяза и шатра, появившегося на его месте. Подойдя ближе, Алешка почувствовал через подошвы сандалий, что сама земля стала иной. Она словно бы осела, стала мягче, а трава на ней поблекла и высохла. Да и ближние кусты выглядели поникшими. Зловредная мочалка, казалось, отравила все кругом.
– Здрасьте! – громко сказал мальчик взрослым.
– А, привет, – ответил бородатый, обернувшись. – Как жизнь? Нашел еще что-нибудь?
