Не знаю, почему это произошло именно сейчас. Припоминаю, что она угостила меня умайбо в том мире, но совершенно не помню, почему.
Но мои слезы были настоящими.
После этого я еще несколько раз приходил к ней в палату в общем отделении. Моги-сан пыталась говорить со мной так беззаботно, как только могла.
– Когда я была без сознания, мне снился длинный сон, – сказала Моги-сан как-то раз. Похоже, она верила, что все это был лишь сон.
Внезапно в голове у меня мелькнула мысль. В том мире Моги-сан не могла уйти от судьбы, от столкновения с грузовиком. И то, что она выжила, тоже оставалось неизменным. Может, именно поэтому «Комната отмены» продолжала действовать, сколько бы раз ни случалась та авария.
Однако, хоть она и выжила, судя по всему, она не сможет больше двигать нижней половиной тела. При аварии она получила сильный удар по спине и повредила позвоночник. Шансы на выздоровление были не то что иллюзорными – их просто не было.
Я мог лишь молчать – я не знал, с какими словами к ней обращаться. Пытаясь преодолеть разделяющую нас скованность, Моги-сан сказала:
– Я всегда думала, что если случится что-то подобное, я буду думать: «Лучше бы я умерла». Ты ведь понимаешь такие мысли, да, Хосино-кун? Ведь я никогда не смогу больше ходить на собственных ногах. Даже если мне просто захочется забежать в ближайший магазин и купить что-нибудь вкусненькое, я не смогу просто взять и сбегать. Я смогу пойти только если кто-то будет меня поддерживать, либо в инвалидной коляске. Такие проблемы – только чтобы купить что-нибудь вкусненькое! Разве не жестоко? Но странно. Я совсем не думаю о смерти. Сама удивляюсь, почему. Я думаю, правда, абсолютно искренне… как я рада, что осталась жива.
Моги-сан произнесла эти слова без малейшего намека на фальшь.
– Так что все нормально. И школу я не брошу. Сколько бы времени ни понадобилось, я поправлюсь. Может, это будет уже не та школа, куда вы все ходите, но я не сдамся.
Она улыбнулась и слабым жестом показала бицепс.
Неловко сознаваться, но тогда я расплакался прямо у нее на глазах. Я был рад. Рад, что самое важное ее желание исполнилось.
…Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Я хочу помочь, чем только смогу. Честно. Потому и спросил.
– Я так рада, что ты спросил, – начала Моги-сан; потом, залившись краской, продолжила:
– Я хотела бы, чтобы ты сохранил для меня место, куда я могла бы вернуться. Я хотела бы, чтобы ты снова создал место, где я могла бы быть.
…Снова? Я уже создавал место, где ты могла бы быть?
– …В этом долгом сне – да, создавал, – и Моги-сан почему-то отвела глаза.
✵
Во время приветственной церемонии.
Я вспомнил кое-что, пока Харуаки вздыхал во время приветственного спича директора школы.
– Кстати, Харуаки. Ты, кажется, собирался мне что-то сказать сегодня утром?
– Мм? Ааа, точно! Точно! До меня дошли слухи, что среди первоклашек есть суперклассная девчонка!
Харуаки тычет меня в плечо и подмигивает.
– Ну, тогда мне пофигу. Я старшеклассник, у меня все равно не будет случая с ней общаться.
– Ты что, дебил?! Даже возможность посмотреть на симпатяшку – уже счастье!
Не желаю верить, что это общее мнение.
– Но когда ты это услышал? Мы ведь сейчас в первый раз увидим новеньких?
– Информация от Дайяна!
– От Дайи?
Не могу так сразу поверить. Никогда не слышал, чтобы Дайя говорил о девушках.
– Не веришь, да? Но есть реальная причина, почему Дайян знает! Ты же знаешь, что Дайян на своем вступительном экзамене всего две задачки не решил, да?
– Ага. Он же этим все время хвастается. Что он установил рекорд нашей школы.
– Так вот, этот рекорд всего лишь год продержался!
Харуаки радуется совершенно искренне. Он правда безнадежен. …Однако я могу его понять.
– Э? И какое это имеет отношение к тому, что Дайя знает об этой девчонке?
– Ты правда очень туп, Хосии. Я говорю вот что: именно эта симпатяшка побила его рекорд, она набрала высший балл по всем предметам. Поэтому Дайяну, как предыдущему рекордсмену, сказали учителя. И один из них сказал тогда, что она так красива, что даже он, взрослый, занервничал.
Ну это явное преувеличение. Занервничал… хотя он настолько старше?
