— Да, я слышала гудок на станции.
— Через несколько дней я уеду. Я и так уже задержался в форте. Подам рапорт и, когда управлюсь со всеми делами, уеду к отцу в Иллинойс, но до этого я хочу, чтобы у тебя все было в порядке.
"Я не хочу, чтобы ты уезжал”, — хотела сказать Элли, но промолчала. Пускай уезжает! Конечно, он так много сделал для нее, но это все больше и больше увеличивает ее зависимость от него. Этого нельзя допустить! А потом.., она же белая женщина и что подумают о ней люди, она и так слишком много времени проводит в обществе этого индейца! Он — добрый, красивый, она симпатизирует ему, может даже это и более глубокое чувство.., только он не должен знать об этом! Ей, конечно, будет неуютно и одиноко, когда он уедет.
Они подъехали к палатке. Итан спешился и легко опустил Элли на землю. Ей было приятно прикосновение его сильных рук, она испытывала какое-то странное волнение… Но нет, она не должна обращать на это никакого внимания, она не должна даже думать об атом! Элли заметила, что он прекрасно выглядел: лицо выбрито, глаза сияли. На нем была красная рубашка, которая ему очень шла, облегающие хлопчатобумажные брюки, подчеркивающие его стройные длинные ноги и узкие бедра. До чего же он красив, этот настоящий мужчина! Он не испугался Нолана Айвса и его охраны, он защитил ее. Что бы она делала, если бы не он… И все же хорошо, что он уезжает, подумала Элли, иначе она не справится со своими чувствами.
— Сейчас на станции очень большая очередь, я уже был там, ты бы видела, что творится! Такая суматоха и неразбериха! Надо подождать. Давай попьем кофейку, а потом пойдем туда и узнаем насчет товаров, которые ты заказывала. — Он разжег костер и поставил кофейник.
Элли отнесла вещи в палатку и присела у костра.
— Я хочу сегодня же замесить тесто для хлеба. Вовсе не обязательно ждать, пока доставят холодильник и продукты. Я могу начать и с малого: выпекать хлеб и пироги и продавать их. Надо зарабатывать деньги, я уже почти все истратила.
Итан разлил кофе. Элли ощутила приятное возбуждение, когда он случайно коснулся ее руки, передавая ей металлическую кружку.
— Ты не передумала? Это твое окончательное решение?
— Нет. — Элли посмотрела в его черные глаза. — Я должна остаться здесь и сделать то, что задумала. Это мой долг перед Тоби.., и не только… Я должна доказать всем и в первую очередь себе, что способна сама зарабатывать на жизнь. Если я все брошу и уеду, это значит, что все напрасно и смерть Тоби…
Элли отпила кофе. Итан смотрел на нее с улыбкой.
— Дело твое. — Он покачал головой. Как жаль, что жизненные испытания превратили эту красивую, милую девочку в решительную и расчетливую женщину. Она, как в омут, бросается в этот безумный мир накопительства.
Элли подцепила вилкой кусок мяса и положила его на оловянную тарелку.
— Итан, ты обо мне знаешь все, а я о тебе ничего. Расскажи мне о себе. — Она откусила кусочек мяса. — Ведь у тебя, наверное, есть жена-индианка, семья? — Да, именно так, слегка осадить его, пусть знает свое место, общается с женщинами своего племени, а не с белой девушкой. При упоминании о жене она увидела такую боль в его глазах, что пожалела о своем бестактном вопросе. Должно быть, она разбередила старую рану.
— Прости! Я чем-то обидела тебя?
Итак отставил кружку и достал из кармана сигару.
— Нет, ты меня не обидела. — Он закурил. — Моя жена-чейенка умерла четыре года назад.., от пневмонии. Она была на шестом месяце беременности. Ей было столько же лет, сколько тебе сейчас.
Неожиданно Элли почувствовала ревность: он любил другую женщину и она забеременела от него! Да почему это должно ее волновать? Если та женщина была ее ровесницей, значит, он и ее считает женщиной? Странно, она почти никогда и не задумывалась об этом… Ей вспомнилась та ночь, его поцелуй и то волнение, которое охватило ее. Нет, лучше не надо!
— Прости меня!
Итан взял кружку, долго держал ее в руках, смотря на нее невидящими глазами.
— Ее звали Виолет. С тех пор я живу один и занят работой.
— Ну а родственники? Я слышала, тот индеец упомянул о твоем брате. А твоя мать, отец? Кто из них белый?
