Николай не ответил.
Он плыл в волнах чудесного моря. Вокруг резвились диковинные рыбы, над головой проносились яркие, с красочным оперением птицы. Внезапно он нырнул и легко, играючи устремился в глубину. Он дышал, у него выросли жабры – он превратился в человекорыбу.
И когда он достиг дна, то увидел глубокую расселину, темнеющую в подводной скале. Громоподобный голос приказал ему нырнуть в эту пещеру, и он повиновался. И… очутился в той самой водонапорной башне, куда в позапрошлом сне проник маньяк.
– Вы следуете за ним, – настойчиво требовал психоаналитик, – не отстаете ни на шаг.
Николай достиг той самой комнаты с ожившим монстром, но прошел мимо.
– Где вы?
– Я… иду по тоннелю дальше… – глухо произнес находящийся под гипнозом пациент.
– Что вы видите?
– Впереди шагает человек… Это – маньяк…
– Идите за ним, не отставайте. Где вы сейчас?
– Маньяк… он скрылся за поворотом… Я там, но его не видно… Я потерял его из виду… Я не знаю, что делать…
– Возвращайтесь, – властно потребовал врач, – и перейдите в другой сон – предыдущий.
Переход из сна в сон совершился легко, точно телевизор переключили на другую программу.
Николай стоял перед дверью квартиры, в которой скрылся маньяк.
– Идите в квартиру…
– Я внутри… Дальше не могу…
– Почему не можете?..
– Меня не пускают… Колокола… они бьют в колокола… Они разрывают мой ум на части… я не могу… мне плохо!..
– Уходите! Немедленно выбирайтесь оттуда!..
Николай проснулся от стука. Господи! Это же покойный дядя пришел за ним!..
– Где вы?! Что вы видите?..
– На полянке… Я боюсь смотреть…
– Чего вы боитесь?
– Я знаю, догадываюсь – там труп.
– Чей труп?
– Жертва маньяка… Это девятая жертва убийцы…
– Почему девятая? До этого их было семь!
– Восьмая жертва неизвестна… Она была… Я слышу музыку… Музыка связана с маньяком…
– Каким образом? Что за музыка?!
– Тихая, печальная мелодия… Трагичная, унылая… Она – индикатор… Маньяк не знает о сигналах…
– Что за сигналы?
– Музыка… Я боюсь…
– Где вы?
– Я стою перед сундуком… Там часы… и музыка…
– Музыка в сундуке?
– Да… нет… в часах…
Гордеев смолк, крепко зажмурившись. По его лицу пробежала гримаса страдания, он задышал часто и глубоко, на лбу выступила испарина.
Внимательно наблюдавший за ним аналитик решил, что для первого раза достаточно.
– Внимание! Сейчас я буду считать до пяти. На счет пять вы вернетесь и откроете глаза. Вы полностью проснетесь и забудете обо всех тревожных воспоминаниях… Раз, два…
Гордеев очнулся, жмурясь, осоловело озираясь. Не сразу понял, что с ним. Наконец, вспомнил.
– Я спал? – обратился он к Пинскому.
– Вы находились под воздействием гипноза.
– Ах, да! Ну и как? Что-нибудь удалось выяснить?
– Кое-что… – уклончиво ответил тот, затем, поколебавшись, пересказал ему результаты сеанса.
– Часы? – удивился Николай. – Я действительно обнаружил в дядином сундуке карманные часы – старый брегет…
Он поведал аналитику о странном циферблате с тринадцатью делениями.
– Часы, музыка, маньяк… – задумчиво перечислил Николай, – ничего не понятно. И потом, эта путаница с жертвами – их ведь на сегодняшний день восемь, а не девять.
– ИЗВЕСТНО о восьми, – поправил его врач, – возможно, существует еще один труп, который пока не обнаружен.
Поговорили еще немного, обсудили странные реплики Гордеева во время погружения в гипнотическое состояние. Затем договорились о следующей встрече – на послезавтра, после чего Николай откланялся.
Вернувшись домой, он первым делом устремился к комоду, достал из верхнего ящик часы. Открыл крышку и не поверил своим глазам – стрелка, ранее стоявшая на восьми часах, застыла напротив цифры девять.
Девять убийств! Девятая жертва.
Голова пошла кругом.
На неверных ногах Николайй добрался до кресла и рухнул в него. Ошеломленно посмотрел на брегет – часы безмолвствовали.
– Мать честная… – только и вымолвил он. И чуть позже: – Ну, дядя, спасибо… Удружил наследством.
После обеда поступил заказ – нужно было отвезти керамзитобетонные блоки с минизавода за городом на дачу одному мужику. Отвез, разгрузился, получил бабки и отправился домой – без особых эмоций. Всю дорогу мысли вертелись вокруг снов, убийств, самодвижущейся часовой стрелки на брегете. Все эти таинственные странности так загрузили его, что он и думать забыл об Учителе и возможности стать неким сверхчеловеком. Маньяк крутился где-то рядом, и он был реален, как рулевое колесо в руках Николая. Вся надежда на психоаналитика… В эту ночь он почивал без сновидений. И лишь под утро в его спящее сознание вкралась музыка – заунывно-протяжная, нагоняющая тоску – она звучала как будто издалека. Он слышал ее сквозь полудрему и, когда она стихла, вновь погрузился в сон.
