Передо мной творилось нечто удивительное. Температура воздуха вокруг поднялась градусов до сорока, дроны пыхтели, тихо жужжа манипуляторами, а страшная рана на груди прямо на глазах начала зарастать. Эту женщину буквально доставали с того света.
Пару медбратьев я вырубил станером, чтобы не мешали. То же случилось и с парочкой, поднявшейся на шум с первого этажа. Жарко! Черт возьми! Когда на второй этаж поднялась пара копов, пришлось вырубить и их.
Спустя двадцать минут дроны закончили операцию, напоследок хорошенько тряхнув медсестру электроразрядом. Сердце запустилось, она резко вздохнула, широко открыла глаза. В этот момент дроны вкололи ей снотворное. После такого требовался хороший отдых.
Уф… это была реально опасная операция. Дроны ушли обратно в режим невидимости. Выходить пришлось уже с активированным на максимум стелсе под прицелами пистолетов копов, которые ждали приезда спецназа. Стандартный протокол. Когда одна команда патрульных перестает отвечать на вызов, приезжают две другие, берут место пропажи в оцепление до приезда команды спецназа.
Но черт возьми! Мое желание творить благо становилось откровенно опасным занятием. В следующий раз мне может и не повезти обнаружить потенциального врага первым.
***
# 7-е сутки после Точки Ноль. День / Спустя 84 дня после событий на стадионе «Гнездо»
Лос-Анджелес, частная больница Сан-Валентайн, Агенты АНБ Ноэми Торес и Шон Прайс
Торес устало потерла лицо. Еще одна ночь без сна и еще один инцидент. Тридцать два тяжелых пациента с восстановленными конечностями. Медики разводили руками, пытаясь удержать людей от попытки испробовать новое приобретение. Одни радовались как дети, другие горевали, что им не досталась помощь. В этот раз с ними никто не общался, но этого и не требовалось. Слух о Сиятельном докатился и до этой больницы. Они и так знали, кто приходил в больницу ночью.
У Прайса сработала чуйка на изменившееся настроение Торес, и теперь он всячески пытался завоевать ее доверие.
— Я проверил показания потерпевших. Выжившие утверждают, что сразу после отбоя их парализовал невидимка, а потом травмировал им голосовые связки странным оружием, оставляющим ожоги на ранах. Погибшего звали Роберт Толсен. Случайная жертва на первый взгляд. Второй раненый едва не умер от потери крови. Андрей Ско… Ско-ро-хо-дов. Боже, ну и фамилии у этих русских. Связи с Сиятельным пока не обнаружено. После прихода медсестры в коридоре была какая-то потасовка. Крики про божественного избранного запомнили все, кто был в палате. Упоминаются также слова «база» и «икар». Копы сейчас восстанавливают весь диалог.
— Понятно.
— И все? Тебя совсем не удивляет медсестра, которая утверждает, что ее вернули к жизни?
Торес обернулась и зло посмотрела на напарника.
— Представь, что произойдет, если это станет достоянием общественности. Сиятельный вернул к жизни мертвого человека. Нас разорвут в клочья, если мы попытаемся его задержать.
— Стоп! Хватит отвечать так сухо! С медсестрой я уже поговорил и все объяснил. Ее переведут в больницу Бостона и попросят помолчать годик-другой.
— Знаю, я уже поговорила с ней.
Прайс встал в проходе, не давая Торес пройти.
— Брось. Поговори со мной, Ноэми.
— О чем? О том, что ты о чем-то умалчиваешь? У тебя прямой приказ от директора по этому делу? Ты поэтому такой нерешительный? Или о том, что здесь побывали по крайней мере три независимые силы, о которых мы ничего не знаем?
Шон не улыбался. Его лицо будто застыла. Так иногда злились взрослые умные люди.
— У меня есть идея получше, мисс Торес. Поговорим о звонке в Сиэтл? Как тебе? Ты мне о нем не рассказала. Судья Касински уже отказал тебе в ордере на прослушку. Сказал… Как там? «Слишком хлипкие доказательства».
Удар под дых, и Прайс упал на пол.
— Ты меня прослушиваешь! На кого ты работаешь?
Шон, приняв сидячую позу, рассмеялся.
— Не поверишь! На правительство! У них были подозрения, что кто-то из Бюро сливает информацию. Поэтому они начали проверять всех, начав с самых подозрительных.
Думали, Сиятельный или его пособники сами из Бюро?!
— И все? Только из-за того, что я мексиканка, они решили, что я скомпрометирована?
