Дроны-помощники: Автономные сборщики сырья (12 о.с.), Дроны-щитоносцы (15 о.с.), Подавитель полей маскировки (15 о.с.), Подавитель электроники (15 о.с.), Дроны-строители (8 о.с.), Дроны-копатели (8 о.с.).
Расходники и инструменты: батареи T3 (4 о.с.), модуль полевого лагеря (4 о.с.), топливные стержни (4 о.с.), гравикар (20 о.с.).
От отца мне досталась импульсивность: действие опережало мысль, но в другой форме. Зачастую я неосознанно действовал просто потому, что считал: так правильно. Так было и в детстве, когда семью соседей расстреливали, а я прятал на чердаке Чуни, одного из их детей. Когда рейд закончился, сколько криков было! Да, поступок поставил всех жителей нашего дома перед угрозой расстрела за укрывательство. Если бы рейдеры нашли у нас Чуни, под расстрел попали бы и мы. Но сколько бы отец и мама ни ругались, я все равно считал, что поступил правильно. Иногда быть правильным сложнее, чем умным.
Три дня я жил с чувством, очень схожим с тем, что было при спасении Чуни. Делать нечто одновременно плохое и правильное — это как гражданская война с самим собой. Какое бы решение ни принял, все равно часть тебя будет считать, что поступил плохо.
Через интернет я нашел в Лос-Анджелесе адрес места, где проходили встречи добровольных самоорганизующихся терапевтических групп для ветеранов боевых действий, ставших инвалидами после службы в армии. Когда солдат возвращается с фронта, лишившись руки или ноги, выясняются очень интересные детали. Он больше не нужен своему государству! Его отлучают от армии, которая стала ему второй семьей. Вдобавок ко всему его отправляют на гражданку, где мирные жители смотрят на него как на инвалида, проявляют жалость и не дают устроиться на нормальную работу. Ветеран боевых действий чувствует оторванность от мира. В терапевтических группах им оказывают специализированную психологическую помощь. Человек должен сам осознать, что ему нужна такая помощь, чтобы прийти туда.
Припарковал пикап около двухэтажного здания офисно-складского типа. Замазал номера грязью. Недалеко проходила стройка бизнес-центра, создавая постоянный шумовой фон. Людей тут ходило немного. Машины рядом не парковались из-за отсутствия мест. Как правило, аренда помещений в таких районах стоила очень дешево. Самое то для добровольных встреч подобных групп.
Мерзкое чувство. Пока планировали побег из страны, метались между лагерями беженцев, я насмотрелся на ужасы войны. Но всегда возникает холод в груди, когда смотришь на человека, лишившегося конечности. Плохое, но правильное действие я уже совершил. Надев костюм-хамелеон, я ворвался на собрание ветеранов и оглушил двенадцать человек из станера, сделанного на принтере материи. Люди с ограниченными возможностями, напуганные, невооруженные, были не готовы к такому повороту событий. Я чувствовал омерзение по отношению к себе и своему поступку, но по-другому они бы мне не поверили.
Станер — оружие дистанционного оглушения, оказывающее резкое электромагнитное воздействие на центральную нервную систему человека. Раздается резкий звук «бзз», человек дергается и падает на пол. Проверил пульс — все живы. Была вероятность, что у кого-то из ветеранов установлен электронный кардиостимулятор, но все обошлось. Через полчаса-час они очнутся.
Когда все было закончено, я оттащил тела к одной из стен, прислонив их к ней спинами. Потом поставил открытый ноутбук с онлайн-трансляцией. Положил рядом записку.
«Даю слово, что верну вашего товарища в целости и сохранности в течение следующих трех часов. Через этот ноутбук вы сможете с ним говорить, слышать и видеть все, что будет происходить. Я не причиню ему вреда. Чтобы вы поверили, что я не совсем псих, оставляю вам тридцать тысяч долларов залога. Через означенное время я вернусь в эту комнату вместе с вашим другом».
Подключив к ноутбуку зарядное устройство от сети, закончил раскладывать вещи. Деньги, пустой конверт из-под них, записка, несколько бутылок воды. Плохое, но правильное дело. Мерзко. Один из лежащих у стены был совсем молодым парнем. Лет двадцать, мой сверстник, только без обеих ног ниже колена. Пришлось его бессознательное тело упаковывать во второй костюм-хамелеон и кое-как тащить до пикапа, припаркованного рядом. Спецодежда давала слабый эффект маскировки, как от размытого изображения.
