— Пишешь, должно быть, что-нибудь новенькое?
— Да. Пишу.
— Я все хотела тебя спросить… Дурацкий, конечно, вопрос, дилетантский… Но откуда ты черпаешь сюжеты-то свои? Неужели все, о чем ты написал, происходило на самом деле? С тобой и товарищами твоими? Когда ты в милиции работал…
— Ой, Аля, о чем ты говоришь? Происходило, еще как происходило! До сих пор происходит, по полной программе, так, что — мама, не горюй! И даже вот с педагогом нашим — и с ним происходит. Сейчас, Аля, никто ни от чего не застрахован.
— Ой, я знаю, знаю, Толечка, конечно, не в лесу живу. Газеты читаю иногда. К примеру, это дело недавнее — с Маликовым. Ну, с депутатом-то московским…
— А что такое с этим Маликовым? — быстро спросил Максимов.
— Как?! Вы не знаете?
— Ну только в общих чертах.
— В общих чертах… Тут и в общих чертах достаточно всего, а когда до частностей доходит — кошмар просто!
— Что вы имеете в виду?
— Ну, как это — «что»? Ах, вы и в самом деле…
— Да, в самом деле. Мы газеты редко читаем. Все дела, то да се.
— Ну, девушку-то его, к которой он ночью шел, журналистку нашу ленинградскую… То есть, уже петербургскую — я все никак не могу привыкнуть — тоже чуть не убили!
— Да? — Карпов придвинулся к Але поближе. — Расскажите-ка нам, Алечка, поподробнее. Откуда такие сведения?
— Из газет. Статья в «Ведомостях», потом в этом, ну, скандальном-то издании… «Расследование», вот. Анисимов издает, частный детектив, по совместительству — журналист.
— Ага! — Карпов потер одну ладонь о другую.
— Ты что, его знаешь, Толя?
— А? Да, знаю. Кто же его не знает! И что он писал?
— Ну, на самом деле — только факты.
— Он никогда не излагает одни только факты. Наверное, собственное мнение тоже высказал?
— Не без того. В общем, суть такова, что через несколько дней после покушения… То есть после убийства Маликова — извините, я, кажется, уже опьянела слегка, слова путаю… Наталью Белкину сбила машина.
— Наталью?..
— Наталью Белкину. Оказалось, что шел он к этой женщине. Она работает у нас на телевидении, всю жизнь прожила в Ленинграде, то есть в Петербурге. Они с Маликовым вместе учились, и с тех пор у них длился такой, знаете ли, вялотекущий роман. Вот и тем злосчастным вечером Маликов шел именно к ней. На ее лестничной площадке на него и напали. И убили. Ее, Белкину, потом, конечно, допрашивали, но она говорила, что ничего, абсолютно ничего не знает. Допросить успели один раз, в ту же ночь. А потом…
— И больше ее не вызывали, что ли? — спросил Карпов. — Ты же сказала, что на нее покушались через несколько дней после убийства.
— Да… Не знаю, Анисимов про это ничего не пишет. Короче говоря, пошла она на работу, и прямо на Чапыгина… Знаете эту улицу?
— Конечно.
— Прямо на Чапыгина ее сбил грузовик. Номеров машины никто не заметил. И откуда там грузовику-то взяться? По Кировскому… То есть по Каменноостровскому-то — все никак к новым названиям не привыкну! — грузовое движение закрыто. И, представьте себе, грузовик этот исчезает совершенно бесследно. Уехал — и все! След простыл.
— Ну, хорошо, след простыл, номеров никто не заметил… Но где уверенность в том, что это именно покушение? Что это не случайность? Разве мало аварий происходит, после которых нарушитель скрывается с места происшествия? Да сплошь и рядом!
— Толя, вы либо плохой актер, либо алкоголь вас «продает». Сейчас вот все это мне говорите, а сами себе не верите. Ведь вы же на сто процентов уверены, что это не случайность! Ведь так?
— Ну, допустим, — опустив глаза ответил Карпов. — Но есть и другая сторона медали… Вы в преднамеренность наезда верите, Анисимов убежден, что это спланированное покушение на убийство. Мне такое мнение кажется достоверным, однако все это еще ничего не значит — ни для суда, ни для ментов. Вообще ни для кого. Пока нет улик, и не доказано, что это акция умышленная, спланированная и подготовленная… Опять же — кем подготовленная? Для чего? До тех пор мы не можем говорить об убийстве. И если улик нет, то данное происшествие, к сожалению, можно классифицировать только как несчастный случай.
— А что с ней, с этой девочкой? — спросил Максимов.
