Пуговичная война. Когда мне было двенадцать - страница 90

– Но это не помешает нам выполнить свой долг.

– И всё же, Господи! Пожалей детей за то, что у них есть отцы и матери!

Это соображение было встречено долгим молчанием. Лебрак спрятал казну до дня нового объявления войны.

Каждый вспоминал свою порку. Когда они среди кустов спускались вдоль Соты, взволнованный Крикун, исполненный печали из-за скорого снега и, возможно, еще и предчувствуя утраченные иллюзии, обронил такие слова:

– Подумать только, когда мы повзрослеем, мы, может быть, станем такими же слабоумными, как они!