Колючая солома, высовывающаяся из черного рукава, царапнула меня по шее. Я взвизгнула.
– Оно живое! – Я невольно присела и поползла прочь на четвереньках.
Когда же подняла голову, то увидела, что Марк и Стэнли спокойно смотрят на меня.
Неужели они не видели, как пугало пыталось меня задушить?
А потом из-за пугала со злорадной ухмылкой вышел Стикс, сын Стэнли.
– Стикс! Так это ты! – закричала я, догадавшись, что это он двигал рукой чучела.
– Эх, вас, городских, так легко напугать, – сказал Стикс и заулыбался еще шире. Затем он наклонился и помог мне встать. – Ну что, Джоди, ты правда подумала, что пугало двигается?
– Я могу заставить пугала двигаться, – повторил Стэнли и надвинул бейсболку на лоб. – Я могу заставить их ходить. И я это делал. По книге.
Улыбка Стикса пропала, глаза потухли.
– Конечно-конечно, папа, – пробормотал он.
Стиксу шестнадцать лет. Он высоченный и худой. Потому-то его и прозвали Стиксом – жердью.
Он строит из себя крутого парня. У него длинные черные волосы, они падают на воротник, который он редко стирает. Ходит Стикс в майках в обтяжку и грязных протертых на коленях джинсах. Часто ухмыляется, и по глазам все время кажется, что он над всеми смеется.
Нас с Марком он называет городскими. Обязательно с ухмылкой. И постоянно проделывает с нами свои идиотские штучки. Может быть, он завидует нам с Марком. Стиксу, наверное, несладко было расти здесь, на ферме, в маленьком домике, где он живет вдвоем с отцом.
Кстати, Стэнли скорее похож не на отца, а на ребенка.
– Я тебя сразу заметил, – сказал Стиксу Марк.
– Ага, спасибо, что предупредил! – обиженно крикнула я брату и сердито посмотрела на Стикса. – Вижу, ты совсем не изменился.
– Я тоже рад тебя видеть, Джоди, – насмешливо отозвался он. – Городские приехали на месяц в деревню!
– А тебе какое дело? – огрызнулась я.
– Будь хорошим мальчиком, – очень тихо проговорил Стэнли. – У кукурузы ведь тоже есть уши.
Мы все ошарашено взглянули на Стэнли. Он что, шутит? Его никогда не поймешь толком.
Круглые глаза Стэнли серьезно смотрели на меня из-под козырька кепки.
– У кукурузы есть уши, – повторил он. – В поле живут духи.
Стикс с досадой помотал головой.
– Пап, поменьше бы ты читал свою книжку, – проворчал он.
– Там все правда, – настойчиво сказал Стэнли. – Все правда.
Стикс пнул ногой землю и взглянул на меня. Он казался расстроенным.
– Тут теперь все по-другому, – тихо проговорил он.
– То есть? – переспросила я. – Что ты имеешь в виду?
Стикс с отцом переглянулись. Стэнли прищурился, а Стикс только пожал плечами. На мой вопрос он не ответил. Вместо этого он стиснул руку Марка.
– А-а, все такой же хиляк, – протянул он. – Давай в футбол?
– Да ну, жарко, – отозвался Марк, вытирая пот со лба.
Стикс фыркнул:
– А ты еще и неженка, оказывается.
– Почему это? – вскинулся Марк. – Я просто сказал, что жарко, вот и все.
– Эй, у тебя что-то на спине, – сказал Стикс. – Оглянись-ка.
Марк послушно оглянулся.
Стикс быстро наклонился, подобрал с земли червивый кукурузный початок и сунул его Марку за шиворот.
Я не могла не расхохотаться, глядя, как братец с воплями несется к дому.
Ужин прошел спокойно. Жареная курица у бабушки Мириам была очень вкусной – как всегда. И кукуруза действительно оказалась сладкой. Мы с Марком съели по два початка с маслом.
В общем, отличный был ужин. Я немного огорчалась, видя, как переменились бабушка с дедушкой. Раньше дедушка Курт говорил без умолку, рассказывал много смешных случаев о соседях-фермерах и новые анекдоты.
А в этот раз почти все время молчал.
Бабушка Мириам упорно уговаривала меня и Марка съесть что-нибудь еще. Поминутно спрашивала, нравится ли нам. Но и она стала более тихой.
