Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - страница 8
Указ не допускал никаких излишних поборов с войска. Откупную сумму велено было прежде всего пополнять из кабацких, весовых и соляных доходов, и только в случае недостатка этих денег дозволялось прибегать к сборам, но и те производить без излишества, с согласия всего войска, наблюдая общую пользу. Собранным деньгам должна быть ведена самая тщательная и подробная отчетность.
Такое распоряжение правительства произвело на казаков двоякое впечатление и было впоследствии причиной новых волнений на Яике. На сколько казаки были довольны отрешением должностных лиц и вообще результатами следствия генерал-майора Потапова, на столько же они были недовольны тем, что атаману предоставлялось право назначать командиров без выбора и согласия казаков. С другой стороны, войско было озадачено указом Военной коллегии, по которому, вместе с отрешением старшин, велено было: Логинова сослать в Тобольск, Копеечкина написать в солдаты, а 40 человек поверенных, выбранных по требованию Потапова, наказать палками и отправить в Гурьев городок на службу, без очереди и без обыкновенной помощи, за то, «что они явились в некоторых недоказательствах против своих доносов»[24].
Такое решение дела, хотя и не было исключением в то время, когда обвинительные акты составлялись обыкновенно низшими и малообразованными чиновниками, показалось весьма обидным казакам, тем более что майор Новокрещенов привел в исполнение только ту часть указа, которая касалась наказания казаков; все же, что касалось старшин, оставлено было им без исполнения. Войско неоднократно обращалось к Новокрещенову с просьбой отрешить судей и прочесть им весь указ, но подкупленный старшинами майор долгое время уклонялся, сек просителей плетьми и, наконец, «соскучившись слушать такие просьбы», приказал войску собраться у своего дома для слушания указа. Выйдя на крыльцо со всеми старшинами, Новокрещенов прочел указ «через два в третий», так что собравшиеся в числе более 500 человек казаки не могли понять ни слова. Они ясно видели, что майор прикрывал старшин, потворствовал им и, вместо того чтобы подвергнуть виновных взысканию, предложил собравшимся избрать в атаманы дьяка Суетина[25].
– Отчего вы не выбираете в атаманы Суетина, – спрашивал Новокрещенов по прочтении указа, – чем он вам не люб?
– Суетин не может войску сильно милым быть, – отвечали казаки, – он еще и штрафа своего не заслужил, да мы думаем, нет ли на нем по конфирмации еще денежного штрафа, о котором ты не объявляешь.
– Денежного штрафа на нем нет, – говорил Новокрещенов, – а наложенный Военной коллегией штраф он заслужил.
– Нет, не заслужил еще, – отвечали казаки, – по означенной конфирмации велено Суетина за оказавшуюся по следствию Потапова вину написать в есаулы на год, а он в этой должности был не более четверти часа.
Новокрещенов настаивал на том, чтобы войско выбрало Суетина атаманом, но казаки отказывались, шумели и роптали на действия майора.
– Чего ты усиливаешься, – говорил казак Семен Скачков, выйдя из толпы и обратясь к Суетину, – ведь и так немало войско тебя кормило.
Новокрещенов приказал арестовать Скачкова и заступившихся за него казаков Мирошихина, Выровщикова, Плишкова, Кандалинцева, Истомина и некоторых других. Представив Военной коллегии, что казаки бунтуют и не слушают указа, Новокрещенов, не ожидая ее распоряжения, самовольно отправил всех арестованных, с их женами и детьми, в ссылку в Тобольск. Оскорбленное таким поступком, войско послало от себя поверенных в Петербург с жалобой на действия Новокрещенова и на его явное потворство старшинам. Военная коллегия командировала на Яик полковника Полозова, который разбирал их дело порядочным образом, и войско было им довольно, но, напротив того, старшинам он был в тягость. Он сменен был генерал-майором Череповым, командовавшим войсками в Оренбурге.
Полагая, что Полозов заменен Череповым по проискам старшин и их партии, казаки отнеслись с недоверием к последнему, тем более что старшинская партия не скрывала своего удовольствия от такой перемены.
