Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - страница 236
Таким образом, окруженный почти со всех сторон мятежниками, Челябинск мог полагаться лишь на свою силу. Собранные для защиты крестьяне и казаки почти все разбежались, и в городе осталось купечество, рота рекрут и рота тобольского батальона, состоявшая из 300 недавно обученных рекрут. Командир этой роты, подпоручик Пушкарев, принял меры к защите: расставил вокруг города пикеты и на важнейших пунктах небольшие команды.
Между тем бежавший из Челябинска хорунжий Невзоров собрал в подгородных деревнях 160 человек и в ночь на 7 января подошел с ними к Челябинску. Он требовал, чтобы жители не противясь впустили его в город, и уверял, что государева сила в 40 тысяч человек подходит к Челябинску и все противящиеся будут преданы жестокому мучению. Получив отказ, Невзоров отправился в Кундравинскую слободу ко вступившему уже в командование башкирцами атаману Грязнову и вместе с ним подошел к городу.
Остановясь в деревне Маткиной, в двух верстах от Челябинска, Грязнов 8 января прислал два воззвания: одно на имя товарища воеводы Василия Ивановича Свербеева, а другое жителям и всякого звания людям.
«Я в удивление прихожу, – писал Грязнов Свербееву, – что так напрасно закоснели сердца человеческие и не приходят в чувство, а паче не иное что как делают разорение православным христианам и проливают кровь неповинно, а паче называют премилосердощедрого государя и отца отечества великого императора Петра Федоровича бродягою, донским казаком Пугачевым; вы же думаете, что одна Исетская провинция имеет в себе разум, а прочих почитая за ничто или словом сказать за скоты. Поверь, любезный, ошиблись, да и ошибаются многие, не зная, конечно, ни силы, ни писания; если бы мы нашего премилосердого отца отечества великого государя были не самовидцы, то б и мы в сомнении были. Верь, душа моя, несомненно, что верно и действительно наш государь-батюшка сам истинно, а не самозванец: что ж за прибыль быть православным христианам в междоусобии и бранях и проливать кровь неповинных, и за что ваш господин воевода с артиллерийской командой взялся вернейших слуг государя приводить в разорение? Пожалуй, сделай себя счастливым, прикажи, чтобы безо всякого кровопролития сделать и крови напрасно не проливать. Если же после сего последнего до вас увещания в склонность не придете, то обещаюсь Богом подвигнуть мои, вверенные от его императорского величества, войска, и уже тогда никакой пощады ждать вам надеяться не предвижу; от мала и до велика прошу, яко брата, уговорить; вас же, если сие сделаете, обещаю вам перед Богом живот, а не смерть; закоснелым же, кто не придет в чувство после сего, благополучия ожидать не остается. Разве мы не сыны церкви Божией? Опомнитесь, други и браты о Бозе! Затем, сократи, оканчиваю сим и остаюсь при армии, посланной от его императорского величества главной армии полковник Иван Грязнов».
В другом воззвании, обращенном к населению, Грязнов старался доказать, что со вступлением на престол Петра III Россия избавится от ига работы.
«Всему свету известно, – писал он, – сколько во изнурение приведена Россия, от кого ж – вам самим то небезызвестно: дворянство обладает крестьянами, но хотя в законе Божием и написано, чтоб они крестьян так же содержали, как и детей, но они не только за работника, но хуже почитали собак своих, с которыми гонялись за зайцами; компанейщики завели премножество заводов и так крестьян работой утрудили, что и в ссылках того никогда не бывает, да и нет, а напротив того, с женами и детьми малолетными не было ли ко Господу слез?»
