ПСС. Том 89. Письма к В.Г. Черткову, 1905-1910 гг. - страница 24

Шрифт

Интервал

я сам напишу вам, когда будет похоже на смерть, хотя это всегда и во всяком положении похоже. Душан на меня наклеветал, я надеюсь, что в глубине души одинаково отношусь к смерти, столь естественной в мои годы, и жизни, в которой хотелось бы еще кое-что сделать. Знаю, что вам будет интересно знать подробности болезни, пускай Душан или Саша опишут их вам. Нынче получил известие от Картушина,^>3 что им недостает 20 страниц при печатании «Что такое религия» по каким-то цензурным условиям. И я стал смотреть сначала конец Единого на потребу, а потом просмотрел Круг Чтения, в отделе: вера. И мне кажется, что это добавление будет и уместно, и хорошо, и очень сильно.^>4 Возвращаю вам назад статью о революции. Поправлять там нечего, а очень, очень бы хотелось написать предисловие, которое все-таки (простите самоуверенность) обратило бы на нее внимание. Прощайте, целую вас и ваших.

Л. Толстой.

Ясная Поляна

4 января 1907 г.

Печатается по подлиннику, написанному под диктовку. Подпись собственноручная.

^>1 Письмо Черткова от 5—11 января н. с. 1907 г. См. запись об этом письме и статье Черткова в Дневнике Толстого под 3 января 1907 г. (т. 56, стр. 177).

Статья Черткова о революции с предисловием Толстого. См. т. 36, стр. 149—155, 622—628, и т. 88, письмо № 685.

В настоящем письме речь идет о дополнениях Черткова к его статье, которую он предполагал напечатать в России. Издание это осуществилось в 1907 г., и книга вышла под заглавием: «Наша революция. Насильственное восстание или христианское освобождение?». С послесловием Л. Н. Толстого. Издание второе, дополненное несколькими приложениями, Москва, 1907. В этом издании прибавлены автором четыре приложения: 1) «По поводу последних событий в России», 2) «По поводу всеобщей забастовки 1905 года», 3) «Консерватизм революционеров», 4) «О слове «бог». См. об этом письмо № 775.

В этом издании под «послесловием» Толстого разумеется то, что в предыдущих изданиях шло как «предисловие». Нового предисловия Толстой не написал.

^>2 См. телеграмму № 774.

^>3 Петр Прокофьевич Картушин (1879—1916), занимался издательской деятельностью и одно время сочувствовал взглядам Толстого (см. т. 77). Картушин просил Толстого прислать чего-либо из его писаний, ранее напечатанных, чтобы дополнить печатавшуюся в петербургском издательстве «Обновление» статью Толстого «Что такое религия и в чем сущность ее?» (см. т. 35), с тем чтобы размер книжки позволил ей миновать предварительную цензуру.

^>4 Взяв из «Круга чтения» места, касающиеся веры (2, 8, 13 и 20 января, 13 февраля, 17 апреля, 16 мая, 26 июля, 18 и 28 августа, 11 и 16 сентября, 2 октября, 18 ноября и 13 декабря), и несколько переработав их, Толстой предложил их «Обновлению» для прибавления к «Что такое религия и в чем сущность ее?», но брошюра эта в издании «Обновление» не вышла, так как был наложен арест на первый же лист.

* 774.

1907 г. Января 10. Я. П.

Convalescent mais faible.

Выздоравливаю, но слаб.

Телеграмма, публикуется по телеграфному бланку. На бланке помета «Toula Jan. 23». Приписка «1906». Повидимому, на основании этой приписки внизу поставлена дата «10/23 янв. 1906 г.». Год указан ошибочно, следует датировать 1907 г. Толстой болел в декабре 1906 — январе 1907 г. См. письмо № 773.

* 775.

1907 г. Января 21. Я. П.

Милый, дорогой друг. Сейчас получил и прочел ваше письмо и добавление к статье О революции. Чувство, возбужденное во мне и часто возбуждаемое и другими случаями (вчера вечером читал о Кросби^>1 и его отношении ко мне — не ко мне Л. H., а ко мне, что есть во мне истинного), чувство это, особенно сильно вызванное вашим письмом: за что мне такая радость?! Как это сделалось, что люди так же, как я, еще больше, чем я, любят то самое, чем я живу, и служат тому же самому, чему служить я уж начинаю чувствовать свое бессилие. —

Прибавок и замечаний к вашему прибавлению никаких не имею сделать. Одно бы желал, чтобы она имела как можно больше распространения, но это — истинное распространение в душах людей — не в нашей власти.^>2

За это время после болезни почти ничего не делал. Но рад, что мое преподавание детям оборвалось. Я слишком легкомысленно повел его. И мог бы увлечься. Теперь вновь передумываю.