ПСС. Том 61. Письма, 1863-1872 гг. - страница 41

Шрифт

Интервал

. — К лучшему или к худшему это поведет ее? Этого никто не знает. Мне же всегда казалось и теперь больше чем когда-нибудь, что он ее не стоил. Дай бог ей силы перенести это. Первый день был тяжел, она ничего не ела, не спала и всё плакала. Теперь она спит в первый раз, и завтра мы едем в Никольское. — Кроме того, ежели точно они сильно любят друг друга — ничто не потеряно. Поступок Тани должен показать ему, чтò он теряет в ней. — Одно, что я знаю, это то, что они не должны и не будут видеться до тех пор, пока он не будет совершенно свободен. Но ее решение кажется серьезным, тем-то оно и трогательно. — Она несколько раз нынче повторяла: «теперь я не выйду за него ни за что». Решение это пришло ей вдруг и совершенно неожиданно. Вдруг из ребенка она сделалась женщиною, и прекрасной женщиной. Не знаю, как вы оба примете это, и боюсь и вашего горя и упреков, которые вы, может быть, сделаете нам. Говорите всё, что вы думаете. — Но горевать не о чем. С таким сердцем она не может быть несчастлива. Прощайте, с замиранием сердца жду вашего ответа.

Адрес в Чернь, в село Никольское.

Впервые опубликовано в «Новом времени», иллюстрированное приложение, 1916, № 14427 от 7 мая, стр. 6. Датируется на том же основании, что и письмо № 117, и содержанием письма Т. А. Берс, к которому является припиской.

По возвращении С. Н. Толстого из-за границы в июне 1864 г. снова возобновился его роман с Т. А. Берс. Решено было венчаться в курском имении С. Н. Толстого, однако угрозы родителей М. М. Шишкиной заставили отложить свадьбу на неопределенное время.

Весной 1865 г. Т. А. Берс приехала, как обычно, в Ясную Поляну. 9 июня С. А. Толстая записала в дневнике (ч. I, стр. 90). «Третьего дня всё решилось у Тани с Сережей. Они женятся. Весело на них смотреть, а на ее счастье я радуюсь больше, чем когда-то радовалась своему. Они в аллеях, в саду. Я играла роль какой-то покровительницы, что самой было и весело и досадно. Сережа стал мил мне за Таню, да и всё это чудесно. Свадьба через 20 дней или больше. Что еще будет».

Однако посещения С. Н. Толстого внезапно прекратились. Брату Льву Николаевичу он писал о безвыходности создавшегося положения. Узнав об этом, Т. А. Берс написала ему отказ.

Свои отношения с С. Н. Толстым Т. А. Берс много позднее подробно описала в воспоминаниях «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне», ч. I, II и III.

Письма С. Н. Толстого сохранились в ГМТ.

^>1 Т. А. Берс писала родителям о своем отказе С. Н. Толстому. См. письмо № 119.

* 119. Л. А. Берс.

1865 г. Июня 25. Я. П.

Любовь Александровна!

Вы ужаснетесь тому, что я должен написать вам, после того письма, но мы все и еще больше бедная Таня, прошли через тяжелые минуты. Таня отказала Сереже и нынче послала ему это письмо с отказом. — Как это всё сделалось — трудно, долго и почти невозможно рассказать в письме. Как вы и предвидели — препятствия в Туле оказались так сильны — он впал в такую болезненную нерешительность после своего второго свидания с Марьей Михайловной. Он так запутался — невольно под влиянием страха, чтоб Марья Михайловна не наложила на себя руки, чем она угрожала ему, что, успокоивая ее, он уверял ее, что не женится. Тане же говорил, что он бросит М[арью] М[ихайловну], но всё просил подождать и подождать еще. Вчера он обещал приехать из Тулы, чтобы больше не возвращаться туда, но вместо того, чтобы приехать, он прислал письмо, в котором говорит всё то же, что говорил два года, т. е. что надо подождать, что ему невозможно так вдруг бросить семейство и т. д. —

Как мучалась Таня эти два дня, напрасно ожидая его, и как измучалась, прочтя это письмо, вы понимаете без моих описаний. Она и прежде была на волоске от того, чтобы отказать ему, видя все его внутренние борьбы, мучения и главное недостаток любви, но, получив это письмо, она ответила ему, что освобождает его от его слова. Мы же, ни я, ни Соня, ни слова не писали и не велели сказать ему и завтра едем в Никольское.

Всё это очень грустно и тяжело для всех нас; но я оправдываю и одобряю в высшей степени поступок Тани. Ежели она любит его, то поступком этим она спасает его от внутренних мучений и возвращает его себе сильнее, чем всяким другим образом действий. — Его поступок не имеет имени — так он гадок. Он сам говорит это в своем письме. Он тоже говорит, что ежели бы я не был его брат, то мне было бы гораздо легче и проще действовать. И это правда. Но несмотря на всё это, мне он так же жалок, коли еще не больше, чем Таня. Я без ужаса не могу себе представить его будущую жизнь с опротивевшей цыганкой и с таким упреком на совести и с мыслью, что он так легко мог бы быть счастлив.