Я не могу рассказать, что я хочу, но ты очень молода и потому, может быть, поймешь, а мне два дня всё это одно в голове. И особенно Феты навели меня на эту мысль. Как хорошо тому жить и с тем жить, кто умеет любить. Ты, пожалуйста, напиши (всё равно, правда ли, неправда ли), что ты нас любить для нас. Я Дорку>1 полюбил очень за то, что она не эгоистка. Как бы это выучиться так жить, чтоб всегда радоваться другому счастью.
Ты никому не читай, что я пишу, а то подумают, что я с ума сошел.
Я только проснулся, и в голове сумбур и раздраженье, как будто мне лет 15, и всё хочется понять, чего нельзя понять, и ко всем чувствуешь и нежность и раздражение.
Один огурец прошел. Через 6 огурцов мы тебя увидим.>2 Это очень хорошо.
Прощай, напиши нам поподробнее о себе. Хотя эта моя дичь и не стоит того.
Отрывок впервые опубликован в Б, II, стр. 63—64; полностыо, с датой: «1865 г. Февраль», в ПТС, I, № 57. Датируется по письму С. А. Толстой, к которому является припиской.
>1 Собака Толстого (она же Ласка в романе «Анна Каренина»).
>2 В переписке Толстых начала 1860-х гг. с семьей Берсов часто встречается счет времени огурцами. Огурец соответствовал одной неделе. Т. А. Берс 29 января 1865 г. писала: «Вот скоро масленица, там 7 огурцов, осьмой святая и весна».
1865 г. Февраля 28. Я. П.
Пора, пора, милая Таня. Уж 3-й огурец — осталось 4-е. Спасибо за известие от Галицына.>1 Мне всё интересно. Но теперь не пишется, слишком много думается, и музыка слишком сильно действует. Весна приближается. Что твой голос?
Приписка к письму С. А. Толстой.
Впервые опубликовано Т. А. Кузминской в ее книге «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне», III, стр. 46. Год определяется сопоставлением письма С. А. Толстой с ее записью в дневнике 25 февраля 1865 г. (см. «Дневники С. А. Толстой», I, М. 1928, стр. 84—85). Месяц и число поставлены на письме С. А. Толстой.
>1 Т. А. Берс писала Толстому: «На коньках катается один Голицын мальчик, и он мне рассказывал, как его мать в восхищении от твоего романа».
1865 г. Марта 2...4. Я. П.
Посылаю Машеньке кучу писем, к[отор]ые давно у меня лежат. Я всё ждал от вас известий, но увы, вы, кажется, все забыли про наше существование, так что мне делалось грустно. До вчерашнего дня мы жили благополучно, но вчера утром у Сони вдруг сделались страшные боли внизу живота. Она, вы знаете, нетерпелива и труслива. Она кричала и была уверена, что выкидывает, послали за Анн[ой] Лаз[аревной] и в Тулу за М[арьей] И[вановной] и Преображенским.>1 Тут на беду приехал из Тулы Сережа>2 с Лонгиновым, понимаете как некстати. Прибавьте к этому, что накануне с Сережей сделалось ночью опять то же удушенье и сухой кашель, к[отор]ый был с ним два раза.
М[арья] И[вановна] с Преображенским приехали часов в 6, и оказалось, что у Сони сильная простуда и начало воспаления. Ей поставили ночью 20 пиявок, и теперь, т. е. нынче, она стала есть, боль утихла и ей лучше; однако она должна, не вставая с постели, лежать еще 4 дня. Я ее перенес вниз и пишу внизу. Сереже давали рвотного, но ему всё еще не совсем хорошо, всё кашляет и ноет. —
Дней 5 тому назад мы его отняли от дудки и пошло было хорошо, но теперь эта болезнь. Таня маленькая тоже кашляет, но всем здорова.
У нас всё гости, то Фет с женой, то Марков>3 с женой и сыном, то один, то Языков,>4 то Ал[ександр] Гр[игорьевич]>5 и Келлер. В Москве всё благополучно. Анд[рею] Евстаф[ьевичу] лучше. Про вас я ничего не знаю. Даже Сережа, к[отор]ый б[ыл] вчера с Лонгин[овым], ничего не рассказал.
Н[аталья] П[етровна], Дорка ощенилась нынче, все гадости, и я всех кроме 2-х забросил. —
Прощайте, будьте здоровы и счастливы. —
Датируется сопоставлением с неопубликованным письмом С. А. Толстой к Т. А. Ергольской от 8 марта, в котором она писала о своем выздоровлении, об удушьях у сына Сергея и о том, что «уже 2 недели, как его отняли от дудки».
Письмо адресовано в Пирогово, где Т. А. Ергольская гостила у М. Н. Толстой.
>1 Василий Герасимович Преображенский (1839—1887) — врач-акушер, доктор медицины. Был главным врачом Тульской больницы. См. некролог в газете «Врач», 1887, № 47.
