ПСС. Том 61. Письма, 1863-1872 гг. - страница 11

Дело: когда будете в Орле, купите мне пудов 20 разных веревок — возжей, тяжей — и пришлите мне с извозчиками, ежели с провозом обойдется дешевле 2 р. 30 к. за пуд. Деньги немедленно вышлю. —

Ваш Л. Толстой.

15 мая.

Впервые опубликовано А. А. Фетом в книге «Мои воспоминания», 1, М. 1890, стр. 424—425. Ответ на письмо от 6 мая 1863 г. В ответном письме от 16 мая Фет писал: «В Новоселках мы ждали Вас до 12-го, как досадно, что вы не приехали».

^>1 См. прим. 4 к письму №7.

1863 г. Мая 25? Я. П.

Петр Евстратович!

Я по болезни не могу приехать сам. Самые же нужные для меня дела — посадку сада и покупку скотины, я поручил А. К. Томашевскому, которому и передал нужные для того деньги (400 р.). Ему же доверил подать прошение о выдаче бабушкиных денег. Во всех этих делах прошу тебя помочь ему советом.

Гр. Л. Толстой.

Датируется упоминанием о «бабушкиных деньгах» в этом письме и в письме Воробьева от 23 мая 1863 г.

1863 г. Октября 3. Я. П.

Я постараюсь приехать к 9-му числу. За яблонями присылайте с деньгами. Рожь не продавайте, а за гречу и овес собирайте деньги.

Ваш гр. Л. Толстой.

3-го октября.

На конверте:

Его высокобл[агородию] Ивану Ивановичу Орлову.

В Чернь. Село Вяземское-Никольское.

Датируется по почтовому штемпелю.

Иван Иванович Орлов — один из учителей Яснополянской школы. См. о нем т. 8, стр. 511. С конца 1863 по 1890 г. управлял имением Толстых Никольское-Вяземское. См. воспоминания C. Л Толстого «Очерки былого», Гослитиздат, М. 1949, стр. 107—108.

1863 г. Октября 12. Я. П.

Яблонь 850 корней посылаю. Толщиною все такие:

Дмитрию дал 1 р[убль]. Он весьма ленивый и дрянной человек, которого я не советовал бы держать, тем более, что он не нужен. — Денег то, что стоили яблони, рублей 150, пришлите. Сам я не успел быть 9, но надеюсь быть в этом месяце.

Гр. Л. Толстой.

12 октября.

Год определяется сопоставлением с письмом № 22.

1863 г. Октября 10?—15? Я. П.

Милый, милый, тысячу раз дорогой друг мой Машинька. Рассказать тебе, что я чувствовал, читая твое письмо, я не могу. Я плакал и теперь плачу, когда пишу. Ты говоришь: пусть братья мои судят, как хотят. Кроме любви к тебе, всей той любви, которая была прежде где-то далеко, и жалости и любви ничего нет и не будет в моем сердце. Упрекнуть тебя никогда не поднимется рука ни у одного честного человека. Но, друг мой, зачем ты не написала мне? Всё равно я прочел первый, но ежели бы письмо было ко мне, никто бы больше не узнал. Теперь что делать? Первое — выдти за него замуж, второе — ребенка ни в коем случае не брать себе, а отдать его мне. Третье — важнее всего — скрыть от детей и от света. Главное же от детей. Я, может быть, приеду сам и привезу деньги, может быть, Сережа (он на охоте). Дело не за мной, а за деньгами, которые — рублей 1000 — я надеюсь собрать в неделю. Я пишу тебе сейчас же по получении твоего письма и еще сам ничего не решил. Одно знай, что судить тебя я и тетинька Т. А.^>1 не будем и сделать для тебя все, что можно, сделаем.

Датируется сопоставлением с письмом № 25.

^>1 Т. А. Ергольская.

1863 г. Октября 16. Я. П.

Наконец, получено письмо от Машиньки,^>1 которое объяснило всё. Писать не годится про такие вещи.^>2 Я не говорил и жене. Положение ее очень, очень грустно и детей тоже. Они, дети, живут 3 месяца в пансионе без денег. Они, должно быть, должны тысячи четыре франков, она не может выехать. — Дело в том, что приезжай поскорее и привози с собой побольше денег. Я с своей стороны пошлю всё, что соберу. Я бы поехал сам сию минуту, ежели бы с моей поездкой не была связана необходимость объяснить причины моей поездки. Ты же приезжай с готовым планом ехать за границу и поезжай с деньгами выручать ее и детей. — Не сердись, что я не посылаю тебе письма ее и сам не описываю всего подробно, ты сам одобришь меня, когда узнаешь всё. — У нас и у тебя в Туле,