295. 19>20. Еврей — О ком именно в этой записи говорит Толстой, сведений не имеется.
296. 20>22—23. Записал в книжечке но не переписал, две мысли и одну аллегорию, к[ото]рую видел во сне. — См. листы из Записной книжки № 1, стр. 153: аллегория — возможно, что о наказании и растении, строки 24—26.
297. 20>24. Будет писать. Откупался. — Это выражение Толстой иногда употреблял, когда его просили писать художественное. В. Ф. Булгаков в своем Дневнике, стр. 137, приводит следующие слова Толстого: «Это — как два мужика, — сказал он. — Один зовет другого купаться, а тот отвечает: «да я уж откупался». Вот также и я откупался. Все снял, только в воду слезть — и не могу».
27 февраля, стр. 20.
298. 20>25—28. Приехавшие казаки...... Приехали нарочно. — 27 февраля к Толстому приезжал кубанский казак станицы Новопокровской Марк Стефанович Астахов (Остахов) вместе со своим товарищем Алексеем Яковлевичем Елисеевым, намеревавшиеся отказаться от военной службы. Оба они в апреле 1910 г. отказались от повторного казачьего военного сбора. М. С. Астахов (р. 1884 г.) пишет о себе в своей автобиографии (Заглавие: «История жизни Маркина. Краткое изложение хода жизни и его деяний. Как странник идет от бога к богу, к свету со светом и сам с собой про бога говорит, и сам себя очищая, и несет в неведомую страну к духу области необъятной ширины, странства бездны. Киев 1912»)»: «А рода отец и мать очень бедного, пасли рогатый скот и безграмотны, в школу не при чем было отдать Марка. Возрос Марк при отце с матерью и помогал в их нужде до 22 лет. Вдруг по закону на крестьянке женили Марка, и стал он мужем; и вот в очередь по закону пришло время ему служить и снарядился, и служил, как все казаки... Вдруг явился дух плача в душе и совести... И начал искать с любовию горячей Христову жизнь и его мир в своем христианстве и отечестве... Затем в последние года Марка без учителя самоучкой выучил себя читать священные книги и писать»... Далее Астахов подробно описывает свои диспуты с православным духовенством и сектантами в течение ряда лет. В 1910 г. его призвали на дополнительный военный сбор, «но он взял одежду и оружие, принес к начальнику и сказал: «я служить не хочу больше, вот прими кесарево оружие и отдай ему. Двум господам нельзя сразу служить, но надо служить одному богу». Здесь сейчас же посадили в темницу..., где претерпел.... великие угрозы и поругания от всех своих братьев, как от врагов. Затем в конце концов передали его в военный суд, но прежде им хотелось отправить в лагерный сбор казаков... и вот приводят его с длинными волосами и босого к начальнику батальона, но начальник глянул и спросил:... — А кто ты, казак или нет? — Но Марк сказал: у бога нет ни казаков, ни россейцев, ни помещиков, одни праведники и грешники на земле живут... Сотенный упрашивал добрыми словами,... а один начальник схватил за волосы и ударил и повелел остричь и обуть... Силой рвали волоса, стригли, раздевали, одевали, обували и до земли не допускали казака Марка. Затем силой обмундировали и привели к начальнику... Начальник затем командовать начал: «налево, направо». Но он стоит. Начальник покраснел и крикнул: «что же ты не поворачиваешься?» и сбил с ног Марка и закричал: «Знать не хочу! Выучить его к вечеру налево-направо»! Схватили казаки Марка, как собаки добычу, и начали силовать, бить и мучить, за четыре дня измучили, избили, не стал на ногах стоять своих. Силой пхали хлеб в рот, раздирали чайной ложкой рот, поив бульоном, в конце концов отправили его в околодок. Доктор сказал, что он жив не будет... В конце концов Марка прожил 21 день перед ними без хлеба. Затем его отправили в Екатеринодар. Екатеринодарская комиссия признала Марка душевно-больным, т. е. неспособным ни к труду ни к службе». — В 1911 г. Астахов получил полное освобождение от военной службы, в 1917 г. вновь был подвергнут психиатрической экспертизе и вновь получил чистую отставку. В 1918—1919 гг. выпустил листовки: «Открытое письмо к духовенству» и «Открытое письмо к мироправителям и архиереям о том: какая жизнь образованных и просвещенных и какое действие солдат и рабочих необразованного люда». В 1921 г. Объединенным советом религиозных общин и групп, к которому обращался Астахов, было возбуждено ходатайство о полном освобождении его от военной службы. Астахов в это время был пресвитером «Религиозной, объединенной, беззащитной, бескровной, братолюбивой общины» в станице Новоалександровской, Кубанской области.
