В настоящей главе мы обсудим лечение и излечении целого ряда, по нашему мнению, взаимосвязанных поведенческих, эмоциональных и мыслительных расстройств. Не все описываемые ниже расстройства соответствуют общепринятым взглядам на депрессию. Мы включаем в разряд депрессивных следующие типы клиентов: суицидальных, депрессивных, но не активно суицидальных, а также клиентов, убивающих себя сверхурочной работой, опасными занятиями, пристрастиями и другими проявлениями неосознанной тяги к самоубийству.
Выше мы описывали предписания, даваемые родительским эго-состоянием Ребенок. Среди них самым опасным по отношению к самоубийству является «Не будь». Наша точка зрения заключается в том, что в ответ на предписание «Не будь» ребенок может принять одно или некоторые из следующих ранних решений, которые, если их не изменить, ведут к депрессии и/или самоубийству, намеренному или «случайному»:
1. Если все пойдет слишком плохо, я убью себя.
2. Если ты не изменишься, я убью себя.
3. Я у бью себя, и ты пожалеешь об этом (или полюбишь меня).
4. Я почти умру, и ты пожалеешь об этом (или полюбишь
меня).
5. Я заставлю тебя убить меня.
6. Я докажу тебе, даже если это меня убьет.
7. Я доведу тебя, даже если это меня убьет.
Каждое из данных решений может быть тесно связано с рядом различных систем поведения, чувствования, думания, которые мы считаем депрессией, даже если пациент и не выглядит депрессивным. Ставя диагноз «депрессия», мы не проводим различий между эндогенной и реактивной депрессией. Предполагается, что эндогенная депрессия имеет корни в психике человека, реактивная — вне ее. Мы же уверены, что некоторые люди заработали свою депрессию в раннем детстве и поэтому их считают эндогенно депрессивными. Они приняли раннее решение убить себя, если жизнь не улучшится. Их основной эмоциональный шантаж — печаль. Они устроили свои жизни так, чтобы следовать своим депрессивным сценариям. Они находятся в тупиках третьей степени, ибо свято верят, что депрессия — их врожденное свойство.
Другие обвиняют внешние силы в том, что те «заставляют» их быть депрессивными, или же реагируют депрессией на новые жизненные ситуации, ибо депрессия — их хронический реактивный процесс. На внешние раздражители они умеют реагировать только депрессией. Так, одни страдают от «менопаузной депрессии», потому что в этот период своей жизни депрессией они реагируют на внешние и внутренние раздражители. Другие в подобных обстоятельствах (при приближении климакса или во время его) реагируют полной палитрой чувств — гневом, беспокойством, радостью. Депрессивные по складу люди реагируют депрессией. Когда мы исследуем предыдущие вспышки депрессии (а это мы делаем всегда), то видим, что в прошлом клиент часто реагировал на стресс депрессией, печалью, потерей самоуважения и чувством загнанности и неспособности контролировать ситуацию.
Нас не интересует излюбленная тема круглых столов и больничных конференций: Действительно ли пациент склонен к самоубийству и насколько силен его суицидальный импульс? Нам неинтересно обсуждать в отсутствии клиента, действительно ли он «имеет это в виду», когда говорит о самоубийстве. Напротив, когда мы видим пациента, находящегося в депрессии или ведущего опасный образ жизни, мы просим его сделать Взрослое заявление, что он не убьет себя. Пациенты иногда говорят: «У меня нет депрессии. Почему я должен решать не убивать себя. Мне такое и в голову не приходило». На что мы отвечаем: «Отлично! Если вы не склонны к самоубийству, тогда для вас не составит большого труда решить не убивать себя случайно или намеренно. Мы хотим, чтобы вы вслух произнесли это решение».
Пациент может проявить внутреннее несогласие с таким утверждением. Он может произнести его с вопросительной интонацией, утвердительно кивать головой, говоря «нет», или использовать такие расплывчатые формулировки, как «Я думаю, я могу сказать…». Затем мы просим пациента принимать попеременно обе стороны: «Я убью себя» и «Я не убью себя», пока он не разрешит свои сомнения и не заключит контракт не убивать себя. Пациент может выдвинуть условия, при которых он останется в живых. Один психиатр изменял своей жене, а она пугала его разводом. Он сказал: «Я не убью себя, если моя жена не уйдет от меня». Совершенно очевидно, что он подталкивал ее к уходу, чтобы затем впасть в депрессию и покончить с собой.
