Боб: Размазана. Может быть, покричите на них вместо этого?
Ара: Бесполезно. Так безнадежно… я даже не могу объяснить.
Боб: Кричите на них.
Ара: Вы, пошли от меня подальше. (Несколько раз вздыхает, вытирает глаза.) Я не чувствую в себе сил кричать.
Боб: У вас есть силы.
Мэри: Может, скажете им, что для трехлетнего малыша естественно намочить штаны?
Ара: Да, естественно. Трехлетние могут мочить штаны. Я могу мочить штаны. Меня не надо высмеивать или унижать.
Мэри: Чувствуете это?
Ара: Нет. Мне так больно.
Мэри: Посмотрите на родителей. Попробуйте их унизить. В конце концов, в этот день они выполнили свой родительский долг на два с минусом.
Ара: Я скажу им, что они были не правы. Вы — барахляные родители, понятно? Думаете, вы такие большие, думаете, вы всегда правы… хм-м…
Боб: Что значит это «хм-м»?
Ара: Хм-м — это значит, что в той ситуации я могла только стоять и выслушивать все.
Боб: А сейчас?
Ара: Сейчас именно это я и делаю: стою и выслушиваю. Выслушиваю от разных людей. В некоторых ситуациях, не во всех.
Боб: Так сделайте что-нибудь другое.
Ара: Ладно. Я усмехаюсь и ухожу. Да! (Смеется). Слушайте, да это же они, не я. Я-то, трехлетняя, себя нормально веду. Это не я, это вы. Вы сходите с ума от мокрых трусиков. Да я и не вслушиваюсь в ваши тирады, ваше безумие. (Пауза). Я только что кое о чем подумала. Когда мне было три, им было 20 и 21… они были просто невежественными детьми, воспитывающими двух детей. Господи, я сейчас старше их в два раза! Я получила образование. Они нет. Я не позволю, чтобы моя значимость зависела от двух невежественных сосунков. Вообще-то, вы неплохо справлялись, учитывая, что вы ничего не знали о детях. Я закончила. Чувствую себя свободной, по-настоящему свободной… первый раз в жизни.
Наша техника разрешения раннего стыда состоит в том, чтобы вытащить клиента из роли жертвы, тем самым заставив его сопротивляться преследователям, что и сделала Ара, сказав родителям, что они не правы. Обычно клиент сопротивляется, охваченный гневом, но иногда сопротивление происходит в комических формах. Так, одна женщина, которую в третьем классе ставили в угол за то, что она была «слишком умной», представила, как сама поставит свою учительницу в угол, напишет ей на лбу красным фломастером «дура» и заставит признаваться во всех глупостях, которые та вытворяла с учениками.
Когда клиент считает, что терапия — это болезненный процесс, он может остерегаться рассказывать о своем прошлом поведении или фантазиях. Марв, очень милый человек, живущий в моногамном браке 25 лет, с огромным стыдом признался, что периодически имеет гомосексуальные фантазии.
Боб: Примите поздравления.
Марв: Что?
Боб: Поздравления.
Марв: Не понимаю.
Боб: Поздравляю вас с тем, что вы достаточно свободны, чтобы иметь полные, богатые сексуальные фантазии. Молодец!
Марв: (Долгая пауза). Так. Так. Так. Я не думаю, что мои коллеги согласятся со мной.
Боб: Ну и хорошо. Тогда не рассказывайте им. (Вся группа смеется).
Одно из преимуществ групповой терапии состоит в том, что все члены группы получают выгоду от индивидуальной работы каждого. В этот раз пример Марва подтолкнул нескольких человек поделиться сексуальными фантазиями, которые они считали постыдными. И не только поделиться, но и принять их как нормальные.
Бен воспользовался групповым занятием, чтобы разрешить себе танцевать. Он танцевал в старших классах, над ним смеялись, после этого он вообще перестал танцевать.
Бен: Я хотел бы танцевать. Я люблю, но мне стыдно.
Мэри: Что худшее вы ждете от вашего танца?
Бен: Люди будут смеяться. (Он рассказывает о своем школьном опыте.)
Мэри: Когда в старших классах над тобой смеются — это ужасно. Ну а прямо сейчас?
Бен: Я не знаю.
Мэри: У меня есть идея… Мне ее подсказали Ирма Шеферд и Джоен Фейган3, гештальт-терапевты. Идея вот такая… давайте прямо сейчас станцуем какой-нибудь нелепый танец. Пусть все танцуют как можно нелепей. Играете с нами?
Бен согласился, мы включили радио, и вся группа начала абсолютно немыслимый танец. Бен присоединился к нам. Конечно, он не первоклассный танцор, но танцевать ему понравилось.
