Когда они садились, Гаррисон ногой задел один из этих стручков, который тут же с достаточно громким треском или хлопком оторвался от стебля и полетел, как реактивный снаряд, отскакивая от толстых листьев, пока не попал в промежуток между ними и не свалился на затенённый песок внизу. В момент хлопка Гаррисон отдёрнул руку от растения, но жидкость из взорвавшегося плода всё же брызнула ему на кисть и предплечье.
— Тебе нужно вытереть руку, — слегка встревоженно заметила Вики. — Этот сок слегка едкий — или ядовитый, я точно не помню. Но я что-то такое читала.
Гаррисон понюхал запястье, сморщил нос и улыбнулся.
— Воняет кошачьей мочой!
Он фыркнул, но всё же достал носовой платок, чтобы протереть пострадавшие участки кожи. Вики рассмеялись над его восклицанием, которое, конечно, было искренней и простой реакцией Гаррисона. Настоящего Гаррисона, мужчины, которого она любила в эпоху «до того». Душевного и раскованного.
Двое греческих юношей выбрали тот же проторённый путь на пляж, идя немного позади них, но ни Вики, ни Гаррисон не придавали этому никакого значения; это же был свободный мир. В любом случае, молодые люди казались почти детьми, максимум лет пятнадцати или шестнадцати, и братьями, судя по внешности. И до сих пор большинство жителей Линдоса были любезными и невероятно обаятельными.
Поблизости было лишь небольшое количество людей — пара или две, медленно преодолевающие неровный спуск, идущий по утёсу вниз к пляжу, и маленькие группы, разбросанные на самом пляже — но это было как раз то, чего хотел Гаррисон. Это была главная причина для выбора Родоса в качестве места для отпуска: побег от суеты, суматохи и нагрузок жизни, которая, за последний год, по крайней мере, казалось, затянула его, как насекомое в шестерёнки некой огромной машины. Но насекомое из углеродистой стали, которое невозможно раздавить и без которого машина сама по себе не могла бы функционировать.
Ибо Гаррисон управлял — нет, был — машиной. Не совсем самостоятельной, но вполне саморегулирующейся, самоподдерживающейся. Несмотря на это, даже лучшие машины нуждаются в небольшом количестве масла, для этого и нужен был этот отпуск: небольшая смазка для шестерёнок жизни, которая вдруг стала значительно сложнее. Более того, отдых должен был дать ему время подумать о своём будущем. Чтобы решить, что лучше всего делать со способностями, которыми наделён его мультимозг — ментальными способностями, над которыми, он чувствовал это, его контроль с каждым днём ослабевал, вытекая из него, как медленная струйка песка из стеклянного шара в песочных часах.
Вики молчала, погрузившись в воспоминания о жизни с Гаррисоном, радуясь возможности просто сидеть рядом со спокойным и добродушным, судя по совершенно расслабленной позе, спутником — по крайней мере, пока не услышала стук камешков и ленивое «шлёп-шлёп» сандалий, которые объявили о приближении двух греческих мальчиков. При этом она вздохнула.
Она понимала, по какой причине ребята пошли следом, и это заставляло её слегка гордиться собой, зная, что её пропорционально сложенное, с красивым загаром тело было магнитом, который потянул этих подростков-островитян за ней. Поэтому чувствовала лишь лёгкое раздражение. Она была правда, одета довольно откровенно, в короткий зелёный топ на бретельках, зелёные, облегающие шорты и белые сандалии — но разве эти ребята не могли найти себе пару девочек своего возраста, чтобы поглазеть? Хотя было ещё довольно рано для туристического сезона, всё же в деревне было полно таких вот, видимо никем не сопровождаемых, барышень: английских, немецких, итальянских, скандинавских. Или, возможно, молодые люди ошибочно предполагали, что у Вики и Гаррисона было на уме что-то другое, а не просто сидеть в молчаливом созерцании, в тени скал?
Гаррисон тоже заметил приближение мальчиков, и на мгновение улыбнулся по-доброму. Он, конечно, сразу догадался об их мотивах, и взгляд — один мимолётный взгляд — в их умы подтвердил это. Что же, мальчики есть мальчики, и греческие мальчики есть греческие мальчики, ничего здесь такого нет. Но затем, когда юнцы расположились на валунах в середине поросшего стручконосными растениями участка и в открытую стали пялиться с Гаррисона и его прекрасную спутницу — главным образом и демонстративно на Вики — улыбка быстро сползла с лица Гаррисона.
