Эмоции, по определению, феномен внутреннего мира и, будучи таковыми, представляют для исследователя серьезную методологическую трудность. Как определить, что чувствует ребенок? До недавнего времени за ответом на этот вопрос чаще всего обращались к самому ребенку — то есть пытались получить некий вербальный отчет о чувствах, переживаемых в разных ситуациях. Начнем с этого подхода и рассмотрим его применение к чувству вины, а затем приведем два примера оценки эмпатии^ После этого обратимся к некоторым из последних попыток перейти от вербальных отчетов к непосредственному измерению эмоциональных реакций.
Самый распространенный способ изучения чувства вины заключается в предъявлении рассказов, в которых главный герой (который обычно имеет много общего с испытуемым) совершает какой-то проступок. Рассказ обрывается на том месте, где описывается проступок, а ребенка просят досочинить окончание истории. Особый интерес представляют окончания, в которых описываются эмоциональные реакции главного героя, в том числе и переживание чувства вины. Интересным может оказаться и дальнейшее поведение героя: убегает он, прячется, признается в своем проступке, пытается загладить свою вину или действует как-то иначе.
Какая бы реакция ни приписывалась персонажу, предполагается, что она свидетельствует о том, что чувствовал бы и как бы себя вел в подобной ситуации сам ребенок. Поскольку предполагается, что ребенок «проецирует» собственные чувства на персонажа, такого рода методики называются проективными. Примеры двух таких рассказов, предназначенных для оценки чувства вины, приведены во вставке 12.1.
Метод незаконченных рассказов имеет ряд преимуществ. Его довольно легко использовать, обработка результатов также не представляет трудностей, кроме того, этот метод позволяет оценить широкий диапазон реакций в ситуациях разной степени тяжести проступка; такого разнообразия практически невозможно достичь при использовании любого другого подхода. Главное, что вызывает возражения в этом методе, конечно же, допущение, лежащее в его основе: допущение, что ребенок реагирует, проецируя собственные эмоции на героя рассказа (а не в соответствии с ожиданиями взрослого). Исследования с использованием подобных методик не оставляют сомнений в том, что это допущение нередко оправдано; однако насколько оно оправдано в целом — спорный вопрос. Следует отметить, что рассказы, подобные тем, которые представлены во вставке 12.1, можно использовать и более директивно, напрямую спрашивая ребенка, что бы он чувствовал или думал, будь он на месте героя (например, Thompson & Hoffman, 1980). Тем не менее с помощью этой методики можно получить лишь вербальный отчет об эмоциях, а не конкретные показатели.
На вербальных отчетах основаны и многие исследования эмпатии. Одна из методик оценки эмпатии у детей, к примеру, Тест аффективных ситуаций на эмпа-тию (Affective Situation Test for Empathy) (Feshbach & Roe, 1968). Этот тест включает в себя восемь последовательностей из слайдов, изображающих 6-7-летних детей в различных аффективно окрашенных ситуациях. Два сюжета иллюстрируют радость, два - грусть, два - страх и два - гнев. В «радостном» сюжете, например, показан ребенок (мальчик или девочка, в зависимости от пола испытуемого), празднующий день рождения. Один из «грустных» сюжетов связан с потерей собаки; ниже представлены комментарии к картинкам:
Слайд 1 Вот мальчик и его собака. Этот мальчик везде ходит со своей собакой, но иногда собака пытается убежать
Слайд 2 Вот собака снова убегает
Слайд 3 Теперь мальчику ее не найти; может быть, она пропала навсегда (р. 135)
Процедура, которую использовали Фешбах и Ро, довольно проста. После показа каждого сюжета ребенка спрашивали: «Что ты чувствуешь?» Оценка производилась на основе соответствия чувств ребенка и персонажа. Использовались две системы оценки. Как проявление специфической эмпатии рассматривалось полное совпадение чувств ребенка и персонажа, то есть ребенок должен сообщить, что чувствует радость при просмотре сюжета о дне рождения, грусть - при просмотре сюжета о потерянной собаке и т. д. Как проявление неспецифической эмпатии рассматривалось совпадение эмоций ребенка и персонажа лишь по знаку. Так, в случае с потерянной собакой в зачет идут любые негативные переживания, например, «плохо», «испугался».
