Отношения аналитика с пациентом являются встречами очень глубокого характера, поэтому влияют не только на пациента. Сила связи, сформированной в процессе анализа, воздействует также на терапевта. Именно поэтому Юнг воспринимал аналитический процесс в виде соответствия проходящей алхимической реакции — превращение одного элемента (пациента) приводит к превращению второго (аналитика). Мне всегда казалось, что пациенты, переступающие порог моего кабинета, являются для меня шансом и возможностью к познанию самой себя. То, что я должна осознать в данный момент — то, что является моей ахиллесовой пятой или неким барьером в развитии — появляется синхронически в дверях моего кабинета. Поскольку я осознаю это то всегда когда замечаю элемент синхроничности в появлении нового пациента, я задаюсь вопросом, будет ли эта встреча также значима для него как и для меня?
Все люди, работа которых состоит в помощи другим или обучении, должны учитывать роль синхроничности. Вероятнее всего эта «сватья» введет в их жизнь значимых людей, давая возможность развиваться обоим или освободит от сильных и беспокоящих эмоций. Во всех синхронических встречах, по крайней мере у одного человека, активизируется некий важный психологический фактор, который придает эмоциональный тон всей ситуации. Всегда в такой момент появляется взаимное притяжение, аверсия или восхищение. Так происходит потому, что такая встреча вызывает в глубине нашей психики насыщенный эмоциональный образ или архетип, оживляя его. Сильная эмоциональная реакция на архетип абсолютно естественна.
Мы все являемся носителями сильных образов, намного более разнообразных, чем те, которые мы получили от родителей, берущих свое начало в повсеместно доступном коллективном бессознательном. Римский поэт Теренций, говоря: «Ничто человеческое мне не чуждо», говорил это как человек состоящий в контакте с коллективным бессознательным и бесконечностью ее архетипов, общих всем людям.
Архетипичных персонажей много и они различны. Приведем некоторых из них для примера: Патриарх или Отец (Иегова, Зевс), Герой (Геркулес), Мать Земля (Деметра), Красавица (Афродита, троянская Елена), Христос (Осирис). Греческие боги и богини уже не живут на Олимпе, они однако живы и известны под различными именами в нашем коллективном бессознательном.
Когда определенная психологическая ситуация активирует, связанный с ней архетип, и вместе с ним целый архетипический слой, она тем самым, высвобождает сильную эмоциональную реакцию. Если, например, наступила активация архетипа Христа, возможно проявление широких эмоциональных реакций, зависящих от того как мы переживаем связь чувств с образами. Если этот архетип активирован харизматическим предводителем, может наступить проекция данного архетипа на его личность, ведущая к восхищению им (как если бы он сам был Христом). Некоторые люди так сильно могут представлять архетип, что вызывают у себя сознание того, что Христос присутствует в них. Другие же могут бесконечно идентифицировать себя с ним провозглашая миру: «Я Христос!»
В нормальной жизни, когда кто-нибудь «безумно влюбляется», любимый человек становится обычно носителем черты, которая вызвала проекцию архетипа. Эта черта может иметь эстетический характер, то есть быть физического типа, или относиться к личности, поведению или манере вести себя. Друзья часто удивляются интенсивности таких чувств, задавая себе вопрос: «Что он в ней нашел?», тем самым считая что он фактически видит в ней нечто такое, чего они не замечают, поскольку то, что мы видим в такой архетипической личности является нашей проекцией. Другими словами: «Красота в глазах смотрящего», то есть находится в активированном в нас архетипе.
Подобное мощное влияние производят и образы с негативной окраской. Критический, надоедливый шеф может приобрести черты мстительного Иеговы из Ветхого Завета. Самолюбивая надоедливая, старая женщина может показаться кровожадным существом как индийская богиня Кали, богиня зачатия и уничтожения. которую можно умолять но необходимо бояться. Когда подобная личность вызывает страх, страсть или преувеличенную злость, все указывает на то что некая ее черта или нечто в способе вести себя, вызывает у нас архетипический образ. Мы начинаем реагировать на этого человека так как если бы он и архетип были одним и тем же. Со всеми это случается, и позже когда в нас погаснет, начально сильная реакция и проявится реальное человеческое измерение этой личности, мы говорим: «Перегнул» или «Это колос на глиняных ногах» или «Меня наверно околдовали». То, что находится вне меня, находится и во мне; как только нас начнет притягивать магнетическая сила, или же мы кого-нибудь критикуем, как злобного от природы человека, значит вероятнее всего в нас активизировался архетип. И в этот период то, что мы ощущаем как внешнюю ситуацию, по существу является ситуацией внутренней. Я напомню мою синхроническую встречу со священником: он совершенно не допускал возможности существования заботливой и достойной доверия женщины. И все же на архетипическом уровне у него имелся образ такой женщины, соответствоваший его представлениям о японках. Когда появилась я — образ, подходящий к архетипу — возникла проекция этого позитивного образа на мою личность. Моментальное чувство облегчения и легкости контакта, сопутствующие нашим встречам, не были чувствами, связанными со мной, а лишь с образом живущим в его воображении. Доверие, которое он ко мне чувствовал не опиралось на знание моей личности, оно было основано на том, что он признал меня «позитивным образом женщины».
