— Было такое, — признал Михаил, чувствуя себя еще более неловко — нахамил в самом начале разговора, а теперь еще, получается, соврал и был пойман на лжи. — Но всего один раз за всю мою практику.
Какой смысл заниматься разъездами, если клиентура и так есть? К тому же выездная работа резко сокращает количество пациентов, а это плохо с маркетинговой точки зрения. Пять обычных пациентов всегда предпочтительнее одного надомного, платящего в пять раз больше. Пациенты нередко «соскакивают с анализа», то есть прекращают сеансы по своей инициативе. Пятерых сразу не потеряешь, а вот потеря одного надомного пробивает в бюджете психоаналитика солидную брешь.
— А для меня вы не сделаете исключения, Михаил Александрович? — как-то очень по-свойски поинтересовалась Тамара. — Я понимаю, что это будет стоить дороже, но деньги для меня не проблема. Вернее — это самая мелкая из моих проблем. Я в курсе вашего «выездного» тарифа и заранее согласна на любое удобное вам время, начиная с восьми утра. Хоть в одиннадцать часов вечера, все равно я раньше двух не ложусь.
— Хорошо, — после недолгой паузы сказал Михаил. — Сегодня вечером я могу приехать к вам часам к девяти, чтобы познакомиться и поговорить. Диктуйте, пожалуйста, адрес…
Сознательная мотивация этого решения крылась в желании загладить свою невольную грубость. Бессознательная, то есть неосознанная, заключалась в том, что Михаилу понравилась манера общения Тамары. Она разговаривала ровным дружелюбным тоном, не заискивала и не строила из себя вечно правую клиентку. Сразу создавалось впечатление, что разговариваешь с хорошей знакомой, а разве хорошим знакомым отказывают в помощи?
Ведомый всезнающим навигатором, Михаил без приключений добрался до нужного коттеджного поселка. Да, действительно, граница ближнего и дальнего Подмосковья, лучше и не скажешь. Едва он подъехал к дому, как на крыльце появилась молодая женщина в черном брючном костюме. Приветливо улыбнулась, пригласила следовать за собой и привела по длинному коридору (размеры домов в этом поселке впечатляли) к дверям Тамариной комнаты. Представиться не представилась, из чего Михаил заключил, что встретить его поручили кому-то из обслуживающего персонала.
Женщина не только была красивой, но и ходила красиво — уверенной, хорошо поставленной походкой. Мало кто умеет ходить красиво. У одних походка ходульная, другие не идут, а переваливаются с ноги на ногу, третьи косолапят, четвертые так виляют задом, что смотреть смешно, а при взгляде на нее сразу же вспоминалось из старого «Служебного романа»: «Походка свободная от бедра. Раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. Мужчины такую женщину не пропускают!»
Тамара оказалась совсем не такой, какой представлял ее Михаил, а ведь он считал, что способен составить по голосу довольно точное впечатление о человеке. Оказалось, что нет. Складка на переносице, опущенные вниз уголки рта, сжатые в ниточку губы, колючий взгляд глубоко посаженных глаз — все это совершенно не вязалось с тем образом, который сложился в воображении Михаила. И голос оказался другим, уже не таким дружелюбно-располагающим.
Объяснение могло быть только одно — во время телефонного разговора Тамара находилась под воздействием какого-то «удобрина», вещества, вызывающего эйфорию. Приглядевшись к капиллярной сети, проступающей на прямом, капельку длинноватом носу Тамары, Михаил решил, что она поднимает настроение алкоголем. Недурно так поднимает, принимая первую (первую ли?) порцию вскоре после полудня.
И еще улыбка. Улыбка у Тамары была холодной, нерасполагающей. Когда она улыбнулась в первый раз, Михаил подумал, что, наверное, зря согласился приехать. Проще, наверное, было бы извиниться за свое нечаянное хамство и свернуть разговор. Но, с другой стороны, клиенты лишними не бывают, особенно когда тебя угораздило вляпаться в ипотеку. И Тамара кажется вменяемой. И чисто с профессиональной точки зрения интересно поработать с человеком, возможности которого ограничены. Это, можно сказать, поистине бесценный опыт. Впрочем, любой опыт бесценен своей уникальностью.
