Еще одно преимущество психоаналитика состоит в том, что Сталин был диктатором. Политические события в стране, вероятнее всего, служат отражением рассудка признанного диктатора, нежели интеллекта других политиков в стране. Это следует из самого определения диктатора, то есть политика, который сосредоточивает все управление страной в своих руках. Если, например, мы хотим объяснить с точки зрения психоанализа советскую внешнюю политику после 1929 года, можно смело держать пари, что ее содержание будет иметь большее отношение к рассудку Сталина, чем к рассудку, скажем, Карла Радека или даже Максима Литвинова. Положение именно Сталина позволяло ему (сознательно, бессознательно, часто непоследовательно) претворять в жизнь свои представления о внешней политике, в то время как другие политические деятели были ограничены определенными рамками.
Это вовсе не означает, что Сталин имел полный контроль после 1929 года. Например, есть некоторые свидетельства о том, что «Сталин периодически терял дееспособность из-за проблем со здоровьем в первую половину семи — восьми послевоенных лет» (234, 179–180). Можно также отметить, как это сделал Гетти (137), что многие события в смутное время массовых арестов и террора в 1937–1938 годах выходили за пределы контроля Сталина. Но даже Гетти признает, что на Сталине лежит «главная ответственность за события, имевшие место под его руководством» (137, 9, курсив мой. —Д. Р.-Л.). Это утверждение можно также сравнить с несколько более умеренным заявлением Конквеста: «Все, что происходило в те годы, в конечном итоге должно уходить корнями в особый менталитет Сталина и правящей сталинской группы, то есть в субъективную силу, воплощенную в политической линии партии, которая использовала различные политические механизмы, имевшиеся в ее распоряжении, для создания и упрочения радикально нового порядка, неприемлемого для всех остальных в стране» (106, 3, курсив мой. — Д. Р.-Л.}.
Выражения «особый менталитет» и «субъективная сила» предполагают проведение психоаналитического исследования личности Сталина и его коллег на высшем правительственном уровне. Я принимаю приглашение провести исследование в той мере, в какой это относится к Сталину.
Многие источники, привлеченные мною для настоящей книги, написаны не на английском, а на других языках. Но там, где это возможно, я представил перевод на английский язык соответствующих отрывков. Переводы сделаны мною, если не оговорено особо.
По ходу работы над книгой я получил конструктивные замечания от многих людей. Среди них были: Билл Дикапо, Дан Броуэр, Сьюзан Берк, Алан Элмз, Джон Фаин, Джим Галлант, Бен Хельман, Соломон Иоффе, Валерий Джоссон, Магнус Люнггрен, Карл Менгес, Барбара Мильман, Маргарита Томпсон и Элизабет Вуд.
Большая помощь была оказана персоналом Внутреннего отдела Библиотеки Шилз университета штата Калифорнии в г. Дейвисе. Предоставленные мне гранты научно-исследовательским факультетом Калифорнийского университета, а также летний грант Российского и Восточно-Европейского центра университета Иллинойса в Шампейн/Урбана значительно ускорили проведение исследования.
Я выражаю признательность своим ассистентам по научной работе: Валерию Джоссону, Тому Куртцу и Джону Гивензу за оказанную мне помощь в поиске библиографических раритетов. И наконец, огромной благодарности заслуживает Хайнц Фенкль за терпение и многие ночные часы, которые он провел за компьютерной версткой книги.
Дейвис, Калифорния Май 1987 г.
![«Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу» [Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела]](/uploads/books/images/58/58e687ee06dbb7d5b343a9b0598ed968264e0bc4.jpg)
