Вера пришла домой, приняла душ, выпила чая и легла спать. Заснула моментально, с чувством радости, что наконец-то она одна в своей кровати. Без посторонних.
Постепенно жизнь, которой стала жить Вера, развила в ней чувство какой-то неловкости и непонятной вины перед ее знакомыми и сослуживцами, и она, помучившись так между своей новой жизнью и старой работой, собралась духом и уволилась. Решила немного отдохнуть, побыть дома, а потом уж как-нибудь устроиться на новую работу.
Уволиться, она уволилась, на «новую работу» все никак не устраивалась.
Со временем деньги и сбережения, которые у нее были, стали кончаться. Она продала «Москвич» вместе с гаражом, но и эти деньги быстро уплыли. Она стала испытывать недостаток в деньгах. Светка ей шептала: «Проси у своих». А у кого просить? Один молодой, сам еле-еле содержит себя. Другой – вечно пьяный, у него стандартно: бутылка водки себе, бутылка шампанского ей и коробка конфет. И то последнее время стал приходить только с бутылкой водки – и все. Гений, после того как она ему позвонила, пропал. «У кого просить-то?» – говорила она Светке. Да и просить ей как-то было неловко. Это как будто она занимается проституцией. Если бы сами давали, как подарки, тогда бы еще ничего. От этих мыслей ей все что-то поднадоело, и она с неделю не подходила к телефону. Сходит в магазин, купит поесть поскромнее, бутылку вина и сидит дома, потягивает градусы.
Пыталась через друзей мужа выяснить, где ее благоверный.
Ей рассказали.
Она попросила передать ему привет.
Сказали, что передадут.
А она все чаще и чаще стала вспоминать, как хорошо и чисто они жили с мужем. Может, это все же была ее вина, что он ушел, что она была такая холодная и неумеха в сексе, что ему потребовалось. Что-то другое, более интересное. Ведь он у нее был видный мужик или по крайней мере получше тех, что у нее появились за последнее время.
Так она тосковала и потихоньку попивала.
Наконец к ней пробилась Светка. Дозвонилась и прибежала.
– Ты чего?
– Да так, тоскливо как-то.
– Ладно, завтра я к тебе приду со своей подругой. Она женщина интересная, быстро твою тоску развеет.
Вере как-то было все равно.
– Приходи, – вяло ответила она, – только денег дай взаймы, а то у меня же ничего нет и встретить нечем.
Светка вопрос о деньгах как-то замяла, только сказала:
– Не переживай, мы с собой все принесем.
– Вина купите! – крикнула Вера вдогонку Светке, когда та уже выходила.
На следующий день она пришла с подругой Раисой Васильевной. Та была постарше их лет на десять. Одетая не по годам вызывающе, с ярко накрашенными губами и маленькой болонкой под мышкой.
Раиса Васильевна нежно расцеловалась с Верой, обошла квартиру, заглянула в ванную и сказала:
– Со вкусом, со вкусом.
Сели за стол.
Вере показалось, что Светка даже как-то побаивается Раису Васильевну. Все заискивала перед ней и заглядывала в глаза.
После того как они выпили граммов по сто коньяка, Раиса Васильевна достала из своей сумочки кассету и сказала:
– Что я вам, девочки, сейчас покажу.
И уже к Вере.
– У тебя, дорогуша, видик работает?
– Конечно, – ответила Вера.
Она включила видеомагнитофон, телевизор и поставила кассету. Изображение было черно-белым.
Сразу видно, что любительская съемка. На экране была какая-то комната, снятая почему-то откуда-то сверху. В комнату вошла Раиса Васильевна, но гораздо моложе, чем сейчас. Она помахала рукой кому-то в объектив и стала раздеваться. Были слышны мужские голоса.
Раиса Васильевна комментировала:
– Это я снимала себя сама видеокамерой и своих любовников, правда, без их разрешения, но они до сих пор об этом не знают.
На экране в комнату вошел какой-то мужчина. Он был одет, но тут же стал раздеваться. Раиса стала ему помогать. Потом они рухнул в постель, и все закрутилось.
Как-то незаметно вдруг обнаружилось, что в комнате раздевается еще один мужчина. И он тоже присоединился к ним. Раиса с ними двоими показывала чудеса гибкости своего тела и движений.
Светка шепнула Вере:
– Смотри. Я уже эту кассету видела. Там столько интересного.
А Раиса Васильевна продолжала комментарии:
– Как только появились первые видики, так я и стала снимать всех своих любовников, а теперь вот смотрю на себя, молодую, горячую, и сама, как тогда, все это переживаю.
