Советская школа презирала и ненавидела меня, я ненавидел себя и школу. Сегодня прошло 25 лет с того момента, как я еле-еле закончил школу. Но даже сегодня, когда я вспоминаю свои мучения в школе, именно мучения, у меня сжимается от боли сердце. Особенно болезненно и тяжело мне было в старших классах. Не приведи Господи вам пережить такие страдания, унижение и незаслуженную боль. Все мои воспоминания о школьных годах можно описать тремя словами: страдание, страдание, страдание…
Я был высоким, симпатичным парнем, в 14-15 лет у меня было естественное желание любого юноши нравиться девушкам. А в нашем 10 «б» классе учились умные, яркие, красивые девчата. И представьте, дорогой читатель, как я особо болезненно переносил публичную оценку моих умственных способностей, которая постоянно звучала от учителей: «Довгань - ты дурак! Довгань - ты дебил! Ты позоришь наш класс! Таких, как ты, надо гнать из школы!» Лучше бы меня 100 раз избили, чем постоянно слышать это в присутствии одноклассниц. Но еще большую боль я испытывал, приходя домой.
Валентин, мой старший брат, учился отлично. Талантливый, трудолюбивый, умный парень. Я же домой приносил в дневнике только двойки и колы. В лучшем случае удавалось по каким-то предметам получить тройку. Мой любящий отец - человек крутого нрава. Не в его характере было спокойно поговорить, объяснить. Он мог спокойно взять дневник, просмотреть мои оценки, двойки, и из самых лучших педагогических побуждений этим же дневником хорошенечко врезать по моей и так не очень умной голове. Побои - это еще полбеды. Самое страшное - это когда в тебя не верят твои же родители! Самое страшное, когда отец изо дня в день, конечно, в воспитательных целях, из добрых побуждений, постоянно мне говорил: «Вовка у нас совсем дурак. Нет, даже не дурак, а полудурок. У всех дети, как дети, у меня же сын - идиот».
Я рос затравленным волчонком. Меня постоянно унижали. Порой у меня было ощущение, что я нахожусь между молотом и наковальней. Приходя в школу, я слышал постоянные оскорбления: «Ты дурак, ты идиот!» Возвращаясь из школы домой, помимо побоев, я получал еще большую моральную боль. Когда тебя постоянно оскорбляет учитель, твой враг, - это полбеды. Но когда тебе твои же родители постоянно говорят, что ты идиот, что ты дурак, рано или поздно ты начинаешь в это верить. К боли привыкаешь, к унижениям тоже привыкаешь. Но самое страшное, когда ты действительно начинаешь верить в то, что ты умственно неполноценный. Самое страшное, когда ты убежден в том, что ты неудачник, дебил, лузер, человек второго сорта. Это происходит постепенно, незаметно - сила такого убеждения смертельна для любого человека, а уж для ребенка опасна втройне.
К 14-ти годам я был абсолютно убежден, что я умственно неполноценный, я был абсолютно уверен, что я самый глупый человек на свете, я ничтожество. Совершенно серьезно мне в голову периодически приходили мысли покончить жизнь самоубийством. Я постоянно задавал себе вопрос: «Зачем я живу? Чтобы злить своих учителей? Чтобы позорить, расстраивать любимых родителей? Чтобы мучиться самому и мучать близких? Зачем нужна такая жизнь?»
Со временем я научился жить двойной жизнью. Мое сердце от бесконечной боли постепенно превратилось в каменную ракушку, внутри которой еще теплилась жизнь - наивная, слабая мечта, слабый огонек надежды. Даже не надежды. Говорят, что надежда умирает последней, а моя надежда умерла уже давно. Я точно знал, что я неудачник, что я ничтожество, что я дурак. В народе есть такая мудрость: «Скажи человеку 100 раз «свинья» - и он захрюкает». Так вот, мне тысячи-тысячи раз в детстве сказали, что я дурак и идиот. Как здесь не поверить?! Не было на земле ни одного человека, который бы хоть раз сказал: «Ты молодец! У тебя все получится! Я в тебя верю! Я тобой горжусь!» Вместо теплой поддержки я получал одни тумаки и унижения. Вот, наверное, почему сегодня, став успешным человеком, я всем людям не перестаю повторять: «Ты талантлив. Ты добьешься успеха. Ты молодец.» Я в это верю искренне! Но это сейчас, а тогда я напрочь возненавидел не только школу, не только книги, но и самого себя, я возненавидел жизнь.
