Сентябрь и на юге не забывает о том, что он — месяц осенний. Правда, на первых порах и дождь еще не осенний, и ветер не леденящий — так вновь назначенный начальник, по нраву крутой, на первых порах не слишком крут, но придет время, и он возьмет свое...
С утра небо было чистым. В полдень из-за синей кромки западного горизонта вынырнула небольшая серая туча и не спеша двинулась на восток, потом разделилась надвое и скрылась за горизонтом. Спустя полчаса оттуда поползли густые серые клубы, и очень скоро все небо затянуло тучами.
Но это обстоятельство не омрачало лучезарного настроения болельщиков, в урочный час густо усеявших трибуны стадиона. Дождь так дождь! Есть на этот случай плащи, зонты, а нет — и это не беда. Но пропустить встречу, на которой решалось «быть или не быть» их любимой команде финалистом первенства страны — дело невозможное. И, пожалуй, объяви сейчас радио, что приближается разрушительный ураган, вряд ли кто-нибудь покинул бы трибуны.
В седьмом ряду левого крыла восточной трибуны сидели три летчика-майора. Как и все вокруг, они пытались предсказать ход сегодняшнего матча. Но, пожалуй, один из них, худощавый, строгий на вид майор, участвовал в разговоре без особого энтузиазма. За короткими репликами: «да», «нет», «может быть» — сквозило как будто бы даже недовольство всей этой шумной футбольной братией.
— Ты чего, Петя? — уловив его настроение, толкнул локтем в бок приятель.
Майор поднял голову, рассеянно улыбнулся: «Да так чего-то».
— Зря ты, Федя, его трогаешь. Он скоро за соседский «Спартак» будет болеть, — прогудел третий из компании, тоже майор, но широкоплечий, приземистый. — Не отвлекай его, он на старте.
Игра шла с переменным успехом, то одна, то другая штрафные площадки становились местами ожесточенных схваток. Шла 23-я минута игры, счет еще не был открыт. «Сейчас гости подадут угловой», — сказал радиокомментатор, и стадион затих в напряженном ожидании.
Удар, отчаянная схватка на штрафной площадке гостей... и скороговорка комментатора: «Удар был неточен, мяч уходит на свободный».
— Черт побери! Проиграют наши! — громко, с досадой сказал кто-то рядом с плечистым майором, сидевшим у прохода. Тот повернул голову и увидел стоящего возле него летчика ГВФ.
— Не проиграют! Голову на отсечение даю! — азартно заверил майор, увидев, что гражданский коллега переживает за «их» команду. Тот молча пожал плечами. Кто-то сыграл рукой. Судья назначил 11-тиметровый штрафной удар. Стадион гудел так, что, казалось, вибрация воздуха вот-вот разрушит трибуны. Потом наступила тишина. А когда раздался удар, рука гражданского сжала могучее плечо майора. Мяч прошел всего в полуметре левее ворот.
— Пронесло! — выдохнул пилот, убирая руку с плеча майора. — Извините...
Они посмотрели друга на друга и расхохотались. Первая половина игры закончилась.
— Как мы все меняемся, став «болельщиками»! — оживленно обратился пилот к соседу. — В прошлом году у нас в Певеке во время игры один болельщик от восторга вцепился мне в волосы, трясет и кричит нападающему: «Бей, Ваня, бей! Не води!» Еле вырвался. Вот и я сейчас — похоже, — смущенно добавил пилот.
— Певек... Вы с Чукотки? — спросил майор. — Так вы — племянник нашего уважаемого Павла Захаровича?
Разговор оборвался.
— И все-таки, судя по игре, я уверен, что наши проиграют, — сказал племянник «королевского цирюльника».
— Пари? — предложил майор, озорно блеснув глазами.
Пилот улыбнулся:
— Идет, коллега! Условие: если проигрывают гости, я ставлю... раз, два, три, — он пересчитал летчиков, — четыре, — указал пальцем на себя, — четыре бутылки «Шампанского», а проигрывают армейцы — вы. Согласны?
