Простились далеко заполночь. Небо окуталось звездами, а город огнями. Все это великолепие легло на волны залива, они тоже мерцали.
Лодка была уж слишком легка: при больших оборотах ее ставило "на попа" и Векшин оказывался в воде. Барахтаясь, он распугал любопытных катранов и прочую мелочь, что рыщет по мелководью. Пришлось сбавлять обороты, а все, что имеет хоть какой-нибудь вес, размещать под "банкой" на баке. Так дело пошло веселей: почти не прыгала стрелка компаса, а пенные буруны опадали ровною линией.
В такие минуты не думаешь об опасности и веришь на полном серьезе, что этот безумный мир поймет и простит красота. Жаль, что у мира такая короткая память.
По традиции, заложенной еще при Хрущеве, все советские космонавты обязательно посещали Остров Свободы. Вот и тогда время визита подходило к концу. Программа становилась насыщенней, работа все напряженней.
На новый "культурный объект" они выехали раньше других, как обычно, втроем. Старенький "джип" - ровесник Батисты - был еще достаточно резв, но не по возрасту, норовист.
- Говорят, при царе-батюшке предавали анафеме колокола, - мрачно сказал Витька Мушкетов, - во всяком случае те, что по-царски встретили самозванцев. Я бы этот кусок железа!
Витька тогда еще не был "Момоновцем", а носил кличку "Квадрат". Он был широк в плечах, а росточком не вышел. Будто бы организм в какой-то момент все перепутал и начал расти в ширину. ("Гены, мать иху так!")
- Странные у тебя аналогии, - перейдя на вьетнамский, отреагировал Векшин, - особенно для советского офицера. Ты бы думал в другой раз: что, когда и при ком говорить.
- Все равно ничего не поймет, для него это слишком сложно, - усмехнулся Мушкетов, имея в виду Аугусто.
Этого парня из группы Рамироса к ним прикрепили в качестве переводчика, сказали, что сам напросился. Прикрепили - значит, так надо, Векшин особо не протестовал. Аугусто Рамироса он знал еще по Москве. Парень, в принципе, яркий и с неплохими задатками. Как бы то ни было, а по-русски он изъяснялся много лучше своих сокурсников. Правда, кое-что настораживало: сидел в нем синдром отличника - неуемная жажда всегда и во всем быть первым. Их, прошедших жесточайший отбор, было всего двенадцать, но все, как один - крепкие пацаны, надежное будущее Республиканских спецслужб. Два года назад они обучались в Союзе, на одном из закрытых учебных центров. Векшин вел у них курс по взрывному делу и отвечал за общую подготовку. Как говорил Сидор Карпович, "лепил из сырой глины, эт самое так, настоящих солдат". (Ну, насколько это возможно за столь мизерный срок).
Настоящий солдат должен, как минимум, понимать два-три языка, выживать и сражаться в любых экстремальных условиях. А что значит "сражаться"? - это понятие растяжимое. Настоящий солдат, если приспичит, должен уметь сделать простейшую хирургическую операцию, вправить на место сустав, оказать неотложную помощь. Да хотя бы, черт побери, элементарно попасть иглой в вену и не пустить туда пузырек воздуха. Как он потом покойника будет допрашивать?
Что получилось в итоге - судить не ему, но любой из кубинских курсантов легко попадал в "десятку" из всего, что может стрелять, ездил как бог на всем, что катается и ползет по земле. Каждый знал минное дело почти в совершенстве и мог изготовить взрывчатку самым кустарным способом из того, что под руку подвернется. Будь то товары бытовой химии или продукты, купленные в обычном сельмаге. В меру личных способностей, кубинцы владели и методами вербовки, и приемами рукопашного боя. Со всем остальным было похуже. Тут речь шла уже об азах.
Не секрет, что разведчика может выдать любая мелочь: незнание диалекта, жаргонных словечек, нетрадиционный покрой костюма и даже зубной протез. Привычки простых людей нужно перенимать и копировать применительно к разным странам. В Баварии, например, приспускают передние шины машин (вот фишка у них такая), а братья-славяне и немцы из восточной Германии колеса на тачках качают до звона, чтоб гремело как на телеге.
Векшин знал лучше других, кто из этих парней чего стоит. Взять того же Аугусто. В аттестационной характеристике на него он, помнится, написал: "В будущем, при соответствующей работе над собой, из курсанта Каррадоса может получиться неплохой аналитик".
