— Как успехи, Виктор Ильич? — нарочито бодрым голосом спросил Булавин, остановившись у дверей.
Капитан вздрогнул от неожиданности и, не поднимая головы, мельком взглянул на Булавина:
— Туго идет дело, товарищ майор. Удалось пока только обнаружить шифрованную запись. Уж очень хитро Гаевой ее запрятал. А ключ к шифру не найден еще.
— Ну, не буду вам мешать в таком случае, — спокойно заметил Булавин, делая вид, что его это не очень тревожит.
Капитан Варгин не покидал своей комнаты весь день. Булавин больше не беспокоил его, хотя шифровка Гаевого очень волновала майора. Что бы ни делал он в этот день, мысли его были заняты ответом Гаевого.
В четыре часа дня Булавин позвонил на почту, чтобы справиться о времени отправки из Воеводино иногородней корреспонденции.
Оказалось, что отправляют ее ровно в шесть вечера.
В распоряжении капитана Варгина осталось всего два часа. Успеет ли он за это время расшифровать донесение Гаевого? В том, что письмо это нужно отправить по адресу в тот же день, у Булавина не было никаких сомнений. Задержка его сразу же насторожила бы агента номер тринадцать. Кто знает, какой вывод сделает он из этого? Может ведь и заподозрить, что кто-то контролирует переписку двух старушек…
В пять часов майор послал шифрованную радиотелеграмму полковнику Муратову. С нетерпением ожидая ответа, нервно ходил по кабинету, обдумывая решение, которое нужно будет принять, если ответ от полковника не придет к шести часам.
Без четверти шесть Булавин в последний раз взглянул на часы и решительно направился к кабинету Варгина.
— Ну как? — коротко спросил он.
Капитан только сокрушенно покачал головой.
— Вы переписали шифр с письма Марии Марковны?
— Так точно, товарищ майор.
— Тогда запечатывайте письмо и срочно отправляйте его на почту.
— Как?! — капитан почти вскочил из-за стола и недоуменно уставился на майора. Ему показалось, что он ослышался. — Отправить письмо до того, как мы прочтем шифровку Гаевого?
— Раз уж нам это не удалось, придется отправить так, — спокойно ответил Булавин.
Такое решение казалось Варгину не только рискованным, но и опрометчивым. В полном недоумении он воскликнул:
— Как же можно пойти на такой риск, товарищ майор?! Разве нельзя задержать письмо до следующей почты?
— Нет, этого не следует делать. На письме Марии Марковны стоит дата. Очевидно, есть дата и в шифре. «Тринадцатому» легко будет прикинуть, когда оно должно прийти к Глафире Добряковой.
— Но ведь война же, товарищ майор! — все еще не мог успокоиться капитан Варгин. — Мало ли почему может задержаться письмо. Нельзя требовать в такое время особенной аккуратности от почты.
— «Тринадцатый» сейчас больше, чем когда-либо, настороже, — заметил на это Булавин. — Любая задержка корреспонденции старушек может показаться ему подозрительной. До сих пор у них, видимо, все шло довольно четко, а тут вдруг, когда «Тринадцатый» ждет такое важное донесение от Гаевого, письмо почему-то задерживается. Нет, мы ничем не должны вызывать их подозрений. Пусть они остаются в убеждении, что у них по-прежнему все идет благополучно.
Майор посмотрел на часы.
— Осталось всего десять минут. Поторапливайтесь, товарищ капитан!
Пока Варгин запечатывал письмо, в комнату зашел дежурный офицер.
— Товарищ майор, — обратился он к Булавину, — срочная телеграмма из управления генерала Привалова.
— Давайте же ее скорее! — воскликнул Булавин, почти выхватывая телеграмму из рук дежурного.
Варгин, отложив письмо, поспешно подошел к майору.
— Все в порядке, Виктор Ильич, — протянул Булавин телеграмму капитану. — Познакомьтесь с ответом Привалова и немедля отсылайте письмо Глафире Добряковой.
Варгин взглянул на телеграфный бланк и торопливо прочитал:
«На ваш запрос за номером 00121 отвечаю: действуйте по собственному усмотрению в связи с обстановкой. Жду вас с докладом о принятых мерах. Привалов».
