Прыжок через быка - страница 20
17 мая 1787 года Гёте высказывает Гердеру эту мысль следующими словами: “Мне открылось, что в том органе растения, который мы обычно называем листом, лежит скрытым образом истинный Протей, который присутствует и может открыться во всех остальных обликах. Вперед и назад растение – это всего лишь лист, с которым так нераздельно связано будущее семя, что одно без другого немыслимо”.
<…>
Когда мы рассматриваем гётевское учение о метаморфозе в том виде, как оно было предложено в 1790 году, мы находим, что у Гёте это было понятием попеременного растяжения и сжатия. В семени растительное образование сжато (сконцентрировано) сильнее всего. С появлением листа происходит первое развертывание, расширение образующих сил. То, что в семени было сжато в одну точку, пространственно развертывается в листьях. В чашечке силы снова стягиваются к оси, в венчике происходит следующее развертывание, тычинки и пестик образуются в результате следующего сжатия, плод образуется посредством следующего (третьего) расширения. Затем вся сила растительной жизни (принцип энтелехии[49]) снова скрывается в высшей степени сжатом состоянии – в семени. Если бы мы могли в достаточной мере проследить все подробности хода мыслей Гёте о метаморфозе, вплоть до окончательного оформления их в виде статьи в 1790 году, то оказалось бы, что с понятием расширения и сжатия дело обстояло не так легко. Но мы не ошибемся, если посчитаем, что эта, глубоко укоренившаяся в духе Гёте, мысль уже в Италии была сплетена с понятием растительного образования. Поскольку содержание этих мыслей о большем или меньшем пространственном развертывании, обусловленном образующими силами, заключается в том, что растение непосредственно предлагает глазу, то оно образуется легче всего, если попытаться делать зарисовки растений согласно законам естественного образования. В Риме Гёте нашел куст гвоздики, демонстрирующий принцип метаморфоза особенно ясно. Он пишет об этом: “Не видя никакого средства для сохранения этого удивительного облика, я попытался точно его зарисовать, и при этом я значительно продвинулся в своих взглядах на основное понятие метаморфоза”. Такие зарисовки, по-видимому, делались нередко, и это могло привести к понятию, о котором шла речь.
<…>
Гёте пытается в духе повторить то, что происходит в природе при образовании ее существ. 17 мая 1787 года он пишет Гердеру: “Далее я должен тебе сообщить, что я вплотную приблизился к тайне растительного зачатия и что это самое простейшее из того, что только можно себе представить. Прарастение – это удивительнейшее творение в мире, из-за которого мне должна завидовать сама природа. С этой моделью и ключом можно затем находить еще бесконечное множество растений, которые, если и не существуют, то могли бы существовать, и они не являются какими-нибудь художественными или поэтическими образами, но обладают внутренней истинностью и необходимостью. Тот же самый закон распространяется на все живое”».
Не правда ли, этот рисунок напоминает ассирийское Древо Жизни, которое мы уже видели? Напоминает он и древнеегипетского священного скарабея:
Сравните также, смеха ради, с гербом СССР (в котором, помимо прочего, есть и свой круг и крест – серп и молот):
Скарабей, по поверьям, рождается из песка (он действительно вылезает из песка). Скарабей катит шарик навоза с востока на запад, а затем зарывает его в землю (все это делается, конечно, для разведения потомства). Египтяне считали, что подобно тому, как земной скарабей катит навозный шарик, небесный скарабей катит Солнце. Священный скарабей – бог созидательной силы Солнца, а также возрожения в загробной жизни.
В одном из писем к Шарлотте фон Штейн Гёте пишет:
«Что мне в настоящее время дает наибольшую отраду – так это жизнь растений. Все само навязывается мне, мне нет необходимости думать об этом, все само идет мне навстречу, и все огромное царство становится столь простым, что я тут же вижу ответ на наиболее сложные вопросы. Если бы я только мог сообщить свою догадку и радость кому-либо, но это невозможно. И это не греза и не причуда: я начинаю замечать существенную форму, которой, видимо, Природа постоянно играет и из которой она производит свое великое разнообразие».
