Она поморгала, становясь то прозрачной, то вновь наливаясь цветом.
Сфокусировалась на мне и сказала:
— Перегрузки. — Она нетвердо держалась на ногах. — Мне нужно сесть.
Мы не знали друг друга. Но это не было важно.
Главное, что в этом переплетении — сотни миров с внутренними координатами, каждая из которых может проходить рядом, но чуть выше или чуть ниже, оттого твои руки, ища плоть, щупали воздух. В этих длинных диагоналях от одного куска реальности к другому я сумел нащупать маленький мир, в котором задержался на полчаса. И не ошибся, так как спустя немного времени в нем чудесным осадком выпала она.
Моей задачей было удержать ее.
Цветность по-прежнему рябила. Я понимал, что вскоре могу неожиданно и необратимо отдалиться, перестав поддаваться ее органам чувств. Стать невидимым для них, потеряв для себя возможность прикосновения, стать планетой иного измерения, а соответственно — спутником совершенно другого материального объекта.
На этом крохотном пятачке нашелся и необходимый стул. Туда мы бережно направили ее уставший организм. Она недолго еще померцала и окончательно материализовалась, приобретя цветовую устойчивость. Закурила из моей легкой руки, осмысливая происходящее.
И обратилась ко мне:
— Ты кто?
— Я — Родик, — сказал я, целясь в нее ухом, чтобы нейтрализовать шум.
«…ответ, который не говорит ни о чем, но и как будто объясняет многое...»
Она кивнула, словно так и думала. Отвернулась, будто запоминая, но себя не назвала, по-грязнув взглядом в месиве пришельцев.
— А ты кто? — вкрадчиво забрался я в ее симпатичное ухо.
— Сашенька, — отозвалась она, вновь сосредоточившись на мне.
«...теперь я знаю код твоего внимания...»
Вглядываясь тогда в эти сладкие черты, я отпечатал в голове миг, когда полотно поросло новыми мазками, скопищем невидимых линий и портрет предстал в отчетливом виде, вбирая в себя мои зрение, внимание и слух. В дальнейшем не раз вспоминал я это мгновение, с ухмылкой всматриваясь в него из далекого будущего и понимая, как мало знал. Всего лишь плавал любопытным глазом в лукавом озерце ее лица, мысленно примеряя ей психологический костюм, который даже близко не соответствовал тому, что оказалось на самом деле.
Недлинные коричневые волосы, опаленные продолжительными телепортациями, безжизненно обтекали шкодливое личико, царапающее меня мудрым взором. Особый свет и тени его распознал я так же уже потом, мысленно возвращаясь в этот день. Тогда мне виделось скорее просто нечто милое и женственное, нежели наделенное разумом. Позже меня удручал ничтожный объем информации, которым я владел в ту секунду и который силился пополнить, снисходительно глядя на ветреную голову. Забирался в глубокие серые глаза, что видели гораздо больше и затягивали гораздо сильнее, чем мне тогда казалось.
Властный вздернутый нос прицельно следил за моими внутренними реакциями, тонкий миниатюрный рот играл с сигаретой, гоняя из уголка в уголок.
Женский палец поманил меня ближе.
Я снова превратился в ухо:
— Что ты здесь делаешь?
— Нахожусь, — пожал я плечами. — Я тут второй раз…
— Откуда ты? — Девушка вглядывалась в мои черты, словно ища ответ в них.
— Точка М., — поведал я. — А ты, наверное, точка П.
— Да, — кивнула она. — Только не та П., а другая — маленькая. Как нынче в М.?
— Нормально. — Я неопределенно потряс рукой.
— Хочу подвигаться, — сообщила Сашенька. — Но перегрузки.
— Подвигайся, — отозвался я. — Я буду следить за твоим статус-кво.
«.. информация напоминает пазлы.»
— Будешь? — Секундная ухмылка сверкнула на волшебном лике. Она попыталась встать на длинные замечательные ноги, но постэффекты телепортаций уронили ее обратно. — Нереально. — На груди новой знакомой едва дотягивался до глаза тела короткий космический топик с паукообразным крестом во всю его доступность. Ниже межпространственного пупка имелись тугие галактические шорты. Минимум, который позволяет легко перебираться из одного измерения в другое без риска застрять где-нибудь между.
— А что реально? — спросил я, держась за ее стул, в разумном опасении быть выброшенным на задворки своей реальности. Более всего мне не хотелось остаться одному, не получить ответы на вопросы, от которых густо дымилась голова.
